Золотые зеркала. Премия им. А. Ахматовой - страница 2

Шрифт
Интервал


Весомей станет и важней,
А мир души – исповедальней…»

Случайно или нет, но оба стихотворения, имеющие одну смысловую основу, написаны четырёхстопным ямбом и расположены друг за другом. На мой взгляд, Татьяна намеренно сразу даёт понять читателю, что вся книга – в одном концептуальном ключе, глубокий самоанализ, авторский взгляд на религию, служащую ей не предметом поклонения, а нечто большим.

«Чтоб ощутить причастность к алтарю,
Душа рвалась к нему неудержимо,
Чтоб прошептать: за всё благодарю,
Я эту жизнь на время одолжила…»

Практически в каждом стихотворении есть словосочетания, образы, напрямую указывающие на единственную и неискоренимую ипостась Татьяны Аржаковой – «молитвам внимая», «Пусть крестильная греет рубашка», «Видно Бог указал на порог», «Запишу в своей памяти, в святцах». Видно, как поэт бережно относится к настоящему русскому слову, как в своём искреннем творчестве уходит к нашим корням.

Не столь важно – будет ли присуждена премия Анны Ахматовой Татьяне (хотя я от всей души желаю ей этого). Важнее другое – она смогла раскрыть в книге весь богатый потенциал, гостеприимно впустить читателя в необъятный и глубокий духовный мир.


Сергей Берсенев,

член Союза Писателей России,

заслуженный писатель МГО СП России,

победитель общественно-литературной премии

имени Сергея Есенина «Русь моя-2019»

ЛИШЬ ЗОВ МАНЯЩИЙ В ВЫШИНЕ…

Поэт и слово

Остановить – не хватит сил,
В потоке дней – по восходящей —
Поэт и слово на Руси —
Звонарь и колокол звенящий.
Себе не в силах изменить,
Земную боль впитав, до дрожи,
Осознаёт, что Божью нить,
Как привязь, выпустить не может.
Не к шуму слух склоняет он,
А к тишине, как раб, прикован,
И тайны века испокон
Рифмует с правдой родниковой.
Но может время повернуть,
И дать возможность возродиться,
Упасть созревшему зерну,
Рассеяв вечность по страницам.
Остановить – не хватит сил,
В потоке дней – по восходящей —
Поэт и слово на Руси —
Звонарь и колокол звенящий.
2017

Поэту всех времён

Не царедворец, не изгой,
Он – эхо всех времён, и строки —
Не в угождение людской
Молве елейной и жестокой.
Познает он как невесом
Размах крыла и нимба жгутик,
Как Ангел собственным перстом
Меняет метки на маршруте,
Где жмёт пространство, и покой
Оставил веские причины,
А под узорчатой строкой
Мельчают мира величины.
Лишь зов манящий в вышине,
Что с колоколенки хрустальной,