– Как раз по этой причине мы и поедем вместе. Я не оставлю тебя в таком состоянии одну.
– Это состояние – твоя заслуга! – мне кажется, моё возмущение вот–вот задушит меня.
– Тем более. Мне и нести ответственность.
Меня тошнит от него. Тошнит от каждого его слова и даже от того, как учтиво он открывает для меня дверь своей машины.
Садится рядом, я улавливаю его утренний одеколон. Меня тошнит и от него тоже, хотя запах выбирала сама.
Мой взгляд нечаянно падает на его руку, переключающую рычаг паркинга: сквозь кожу на тыльной части ладони просвечиваются тонкие сухожилия и вены. Я ненавижу и их. И его ровные ухоженные ногти.
Когда–то в юности начинающий и весьма одарённый программист Кай Керрфут сгрызал их едва ли не до кутикулы, пока обдумывал алгоритмы для своих программ. Меня это бесило, а он отшучивался, говоря, что без моей помощи не справится с этой мерзкой привычкой. И я всерьёз отдалась своей миссии: чего только не перепробовала – список использованных средств стремился к бесконечности. В итоге, начитавшись советов на форуме для продвинутых мам, купила в русском магазине левомицетиновый спирт и триумфально победила напасть. Всё это было сто лет назад, а теперь эти ногти еженедельно полирует маникюрщик одного из лучших стилистов в Ване, потому что они, эти ногти, должны соответствовать всем остальным атрибутам солидности.
Машина выезжает на Корнуолл стрит, и я не выдерживаю:
– Прекрати вести себя так, будто ничего не произошло!
– Как мне себя вести?
– Какого чёрта мы спокойно едем домой?
– Что мы должны делать?
– Решать вопросы… обсуждать детали развода?
– Мы не будем разводиться.
– И как же, по–твоему, мы будем жить?
– Так же, как жили до этого. Как живут тысячи.
– Заботиться друг о друге?
– Конечно.
– Ты… ты только что переспал с другой женщиной, чёртов ублюдок!
И вот он, тот уникальный момент, когда одна единственная фраза способна изменить всё:
– Викки, с ней я на пятнадцать минут, а с тобой на всю жизнь! У тебя всё есть! Абсолютно всё, чего может желать не самый простой землянин, чего ещё ты хочешь?
И это правда, у меня абсолютно всё есть, кроме одного – счастья.
У любого другого человека в этот момент случился бы приступ бешенства, но только не у меня: я впадаю в ступор. Сижу и оцепенело пялюсь в лобовое стекло. Моему супругу хорошо известны мои коматозные припадки, он их страшится, поэтому очень скоро я слышу его голос: