Пробыла она в ней не несколько минут, а не меньше получаса. Ратманов стал испытывать нетерпение, переходящее в раздражение. Что она там делает? Он уже собрался сам пойти за ней в храм, как из него вышла жена. Но ни одна, а вместе с местным священником. Он шел медленной походкой, а вся его согбенная фигура изображала вселенскую скорбь. По крайней мере, такое впечатление сложилось у Михаила Ратманова.
Они подошли к машине, Софья отворила дверцу.
– Отец Варлам поедет с нами, – сообщила она.
Ратманов едва не подскочил от неожиданности.
– Куда он поедет с нами? – ничего не понимая, спросил он.
– Поживет у нас в доме. У него большое несчастье, три дня назад от вируса умерла жена.
Все пассажиры машины изумленно уставились на Софью.
– Но он же заразный! – вдруг завизжал Виталий. – Надо бежать из машины.
– Софья, ты думаешь, что делаешь? Мы же все перезаразимся, – поддержал отец сына.
– Не волнуйтесь, бежать, Виталий, никуда не надо. Я только что сделала отцу Варламу тест. У него нет вируса. Садитесь, батюшка, на заднее сиденье.
Отец Варлам сел, куда ему указала, Софья Георгиевна, вслед за ним это сделала и она. На заднем сиденье пришлось всем еще больше потесниться.
– Теперь можем ехать, – сказала Софья Георгиевна.
Геннадий вопросительно взглянул на Ратманова. Тот явно не знал, как поступить.
– Да, езжайте, – не скрывая недовольства, приказал он шоферу.
Машина тронулась и помчалась в сторону дачного кооператива.
7.
– Какой огромный и какой красивый город. Святослав, я не ожидала, что он такой. Я была уверенна, что Москва очень невзрачная. А она лучше Парижа. А я все же в нем долго жила. К тому же я француженка и очень люблю нашу столицу. Представляешь, как тяжело мне в этом признаться.
Святослав покосился на Соланж. Ее лицо отражало истинное восхищение. Он вдруг почувствовал гордость за Москву. Это было неожиданное чувство, он давно считал себя космополитом, гражданином мира, для которого, что Россия, что Америка, что Франция, что Кения, где он однажды отдыхал, были абсолютно одинаковы; к этим странам он испытывал сходное отношение.
– Да, Москва – город уникальный, таких больше нет, – произнес Станислав. – Жаль, что из-за эпидемии мне не удалось тебе его по-настоящему показать.
– Но ты же покажешь, когда она кончится? – с надеждой покосилась на него Соланж.