– У меня теперь есть стая. – Йялл положил ладонь на плечо Сати.
– Ты и твой отец – вы оба до безобразия категоричны, – улыбнулась Тайя. – Наконец-то я могу сказать это, глядя в твои бессовестные синие глаза: ты чудовище. Настоящее, до последнего движения души – в великого предка, на которого похож до самой малой черточки даже внешне. И все же мы встретились, ты преодолел темные годы, и прошлое снова стало общим, как он предсказывал.
– Глаза у Йялла желтые, как у всех вас, – сообщила Сати очевидное для себя.
– По меркам людей, да. Но мы учитываем малозаметные вам оттенки, – пояснила Тайя. – У Йялла – синеватый, особенно по кромке радужки. Вы, люди, не замечаете подобных деталей.
Сати задумчиво прищурилась. Почесала за ухом, усердно копируя жест своего «вожака». Получила от него по руке, хихикнула. Обняла Гиркса, зарылась носом в его мех:
– Все я вижу. У тебя, теть Тайя, глаза зеленые. Вот.
– Точно, – удивилась Тайя. Подала девочке раскрытую ладонь: – Идем. Я покажу тебе главное здание Академии. Расскажу, чему тут учат, и ты выберешь себе занятие по душе.
Сознание жены Первого открылось для Сати мягко и полностью. Так безоглядно распахивают душу только для своих, ближних. Девочка оценила, заулыбалась. Усадила котенка на плечо и сунула ладошку в предложенную руку. Тайя удивленно дрогнула бровью. Вместе с прямым контактом через кожу пришли ответное тепло и расположение. Женщина оглянулась на Йялла:
– Твоя новая сестренка действительно необыкновенная. Мы пойдем к Тимрэ, он ждет.
– Освобожусь – найду, – коротко бросил волвек и заспешил навстречу айри Ялитэ, приглашающе махнувшему рукой и уже шагающему к корпусу ректората.
Вдвоем они поднялись по лестнице на третий этаж, направляясь к кабинету директора. Ялитэ выглядел довольным, то и дело подкидывал в ладони возвращенный Лорри шар, рассматривал его на свет, словно пытался убедиться, что все цело и не стерта ни одна запись.
– Девица хоть и шумная, но в целом интересная, неглупая, – отметил он. – Пристроил в архив. Раз воровать была горазда да еще на беспорядок имеет наглость жаловаться, пусть охраняет и систематизирует. Уже лет семьдесят в архив не удается подобрать такого, знаешь ли, фанатика. Прежде я подобных не ценил, а теперь по ним скучаю. Да, бабушку девочки я поселил на первом этаже ближнего гостевого домика.