Тот кивнул в ответ, затем открыл было рот, чтобы выразить свои сомнения насчет истинного виновника этого кипения, но, покосившись на радостное лицо Константина, промолчал.
«Пусть будет Федька, – подумал он. – Тем более, судя по происходящему, все равно скоро выяснится, кто это там бушует внутри него».
А Константин не унимался.
– Слушай, а когда я вылезал, ну тогда, там тоже такое творилось? – поинтересовался он, но, даже не обратив внимания на неопределенную гримасу на лице Валерия и не дожидаясь ответа, весело заметил: – Не иначе как тоже не один выкарабкивается – вон как все искрит. Наверное, высмотрел себе какую-нибудь княжну, вот и прет вместе с нею напролом.
Валерий крякнул – он-то помнил, что было тогда, при появлении Константина, – и невольно подумал, что если так оно на самом деле, то в этой княжне никак не меньше веса, чем в годовалом слоненке.
– А что, он у меня хват, ты не думай! – горячо и даже чуточку обиженно, словно услышал от друга некое возражение своему предположению, возмутился Константин. – Ему такое запросто!
Валерий и тут сдержал себя, отделавшись молчаливым кивком и ничего не говоря в ответ, хотя хорошо помнил, что там, в пещере под Старицей, все выглядело иначе.
Не было тогда этих извивающихся и продолжающих беспорядочно метаться из стороны в сторону щупальцев, да и искрило совсем по-другому.
Те блестящие точечки вспыхивали и гасли как-то спокойно, словно огоньки на огромном пульте некой машины, деловито выполняющей обычную программу. Тут же в их мельтешении явно чувствовался самый настоящий хаос – нечто вроде непредвиденного сбоя в программе.
Валерий прищурился, старательно вглядываясь в искры и досадуя, что в спешке не подумал прихватить из вагончика очки, а при близорукости рассмотреть происходящее более отчетливо не получалось, и недовольно поморщился, заметив еще одно отличие.
Если тогда искорки были одинаковыми, бесцветно блестящими, то сейчас они сверкали разноцветьем – все цвета радуги, и не только: хватало и совсем черных, причем последних с каждой последующей секундой становилось все больше и больше.
– Это уже не сбой в программе, а какая-то... агония, – невольно проворчал он и тут же испуганно покосился в сторону стоящего рядом друга – не услышал ли.
Но Константину было не до того. Он продолжал восторженно глядеть на творившееся вокруг камня и еле слышно что-то шептал. Валерий прислушался.