Вот и сейчас булки закончились, и чей-то истошный голос констатировал это всем ясней ясного. И вот уже я подаю смятую синюю пятерку, продавщица расправляет её и кладет куда-то в глубину прилавка. Я сколько ни встаю на цыпочки, всё равно он выше меня и шире, чем наш стол. И ничего не видно. Что там? Иногда, когда очередь идет уже последнюю финишную прямую, мы, дети, пытаемся найти хоть маленькую щёлку, чтобы подглядеть. Да где там, среди тёток, плотно стоящих друг за другом, нам детям достается ровно столько места, сколько мы занимаем сами. Особо не разглядишься.
Моя буханка взвешена, и она тянет ровно на пять рублей. Продавщица передает её мне, и мои глаза красноречиво всё ей говорят. Она берет из кучки нарезанных довесков горбушку, взвешивает её и говорит:
– Давай из тех, что на булки.
Не берусь вспомнить, сколько это было, она сама отсчитывает деньги на моей руке и сама зажимает мне пальцы с их остатками. Благодарность к этой доброй тёте захлёстывает меня. Я бормочу, спасибо, тётя, и вылажу из очереди, прижимая к себе хлеб, довесок и зажатый кулак со сдачей. По дороге домой, мы, пацанва, которым не досталось булок, жуем свои довески. Мягкие и хрусткие, они тают во рту, и мы сосём получившуюся во рту кашицу, чтобы подольше не съесть, и чтобы её хватило до самого дома. Сегодня у меня не совсем удачное, но всё же удачное утро. Не всегда достаются и довески.
Я не помню случая, чтобы кто-то из нас посмел откусить от буханки или съесть булочку по дороге. Зато довесок полагалось нам съесть именно по пути домой, как поощрение за наш труд. Мы старшие в семье, помощники и работники.
Совсем недавно моя знакомая, ездившая в Армению, рассказала мне смешную историю. Когда она шла по тамошнему рынку, то увидела продавца, торгующего кастрюлями.
С чувством соразмерности у него всё было в порядке. На большущих кастрюлях лежали картонки с коряво, но ярко выведенными надписями «Каструл». На кастрюлях среднего размера с тем же старанием и с той же орфографией « Каструла». И, правильно вы уже догадались. На маленьких лежал такой же транспарант, возвещающий для не верящих своим глазам, что это «Каструлка». Поистине сказка « Машенька и три медведя» в тогдашнем великом и дружном Советском Союзе изучалась всеми первоклашками
на века, не зависимо от их пола, национальности и вероисповедания. И сейчас эти знания, крепко вбитые в детские головы учителями, как теперь говорят, совковыми, пригодились все же на отделившемся от нас красочном армянском рынке. Ну а ошибки в русском языке? Кто же их сейчас не делает среди нас, русских. Стоит только повнимательнее послушать разговоры по радио и по телевизору. Это тебе даже не «Каструлка».