В зеркале заднего обзора маячил Ленкин обалделый взгляд.
– Может, у меня бананы в ушах выросли? – спросил Жора.
– Нет.
– Тогда перестань глазеть.
Жора помолчал. Над бровями собрались гроздья холодного пота. Он только сейчас, в эту минуту, испугался по-настоящему. Запоздалая реакция.
– Будь у меня побольше времени, я бы взял бензиновый шланг и превратил твою задницу в картину «Герника». Видела когда-нибудь?
Вместо ответа она спросила:
– А что это за машина, Жора? Ты ее угнал?
– Не твое дело.
Леночка дотронулась мизинцем до крошечной царапины над губой. Поднесла палец к глазам. И Жора увидел, как на ее лице проступила печать того же первобытного ужаса, который минуту назад заставил его яички поджаться и усохнуть раза в два.
– Ты не представляешь, Жора, какое.
– Помолчи, ладно?
В конце концов ему плевать, какого рожна ей приспичило в час ночи прыгать под колеса машин. Пусть расскажет это своим подружкам-идиоткам. У него своих проблем навалом.
Жора въехал на привокзальную площадь, но парковаться на стоянке не стал – там частенько шныряют гаишники. Зарулил в какой-то двор, выключил двигатель. Часы на огромном табло через улицу показывали 00.58.
Он обернулся. С заднего сиденья на него в упор смотрели испуганные синие глазищи.
– Ну и что мне с тобой делать? До остановки сама дотопаешь?
Леночка слабо улыбнулась.
– Какая остановка? Ведь время…
А-а, черт. Время. Все верно. Автобусы уже час как не ходят. Жора полез в карман, вытащил замусоленную бумажку в пять долларов.
– Держи, возьмешь такси, – он протянул Леночке деньги. – Только к частникам не садись, мало ли что. В общем, извини и все такое. Пока. С удовольствием подвез бы тебя до дома, но у меня ни минуты лишней нет. – Жора вдруг нахмурился. – Эй, ты в порядке?
Леночка продолжала улыбаться, что-то пробормотала неразборчиво – и вдруг уткнулась лбом в спинку сиденья, тело ее словно обескостело и стало медленно сползать на пол.
1.
Вирус проснулся, когда телефон успел прозвонить сорок раз над самым его ухом.
Всего два часа с небольшим назад он вырубился на диване, облепленном шерстью сибирского кота Амока, сдохшего еще зимой. Перед этим Вирус окунул нос в горку кокаина, смешанного 1:2 с дрянью под названием «лампанг», и мог проспать еще сутки, а то и двое, поднимаясь только затем, чтобы отлить. Он бы ни за что не проснулся, если бы не смутное, какое-то поганое чувство, преследовавшее его с самых первых минут путешествия, – ЧТО-ТО ЗАБЫЛ.