Декабрьский мороз делал свое дело, и в камере становилось холодно. Владыка Серафим видел, что лежащий на полу Саблин стал дрожать. Подняться на нары он не мог. В избитом человеке с трудом можно было узнать того крепкого мужчину, который вышел из камеры… Он открыл глаза.
– Как дела, отец митрополит? – сплевывая кровь, тихо спросил Саблин.
– Дорогой мой, за что они так?.. На вас же живого места нет!
– А… говорят, «враг народа». Кто-то донес, будто я критиковал политику руководства страны, – сквозь стоны ответил Саблин.
– Ничего святого у этих людей! Извините, не по силам мне помочь вам подняться. Я вижу, вы дрожите.
Но офицер его не слышал, снова потеряв сознание.
– Молодой человек! – позвал владыка Серафим.
– Чего?! – нехотя отозвался молодой сокамерник.
– Я бы попросил вас… Помогите ему или укройте шинелью. В конце концов, это же его шинель!
– Что? Дед, ты умом тронулся?! Ему недолго осталось, кончится скоро, а ежели сегодня не сдохнет, то завтра добьют!
– Господи, сколько в вас черной злобы! – простонал владыка. – Почему так ожесточены, в таком-то юном возрасте?.. Вы же не живете, вы страдаете и несете только зло!
– Я тебе сказал: заткнись! Я тебя терпеть не собираюсь, святоша! – парень подскочил к лежащему митрополиту.
– Я вас не боюсь, молодой человек. Я взываю вас к вашей совести! – спокойно произнес владыка Серафим.
В этот момент парень схватил митрополита за ворот одежды и потянул, приподнимая.
– С каким бы удовольствием я пошарил бы в твоем доме! Наверняка золотишко имеется! – продолжая тянуть митрополита вверх, шипел сокамерник.
– Как-к вам… не стыдно?.. Что вы дела-е…те?! Образумьтесь! – уже хрипел владыка Серафим.
– А, страшно?! А где же бог твой?! Самое время ему появиться! – с довольной ухмылкой сказал парень и с силой ударил владыку о нары. После чего пошел к своему месту, переступив через лежащего.
Митрополит посмотрел на Саблина, который скрючился на полу и дрожал.
– Господи, не остави нас… Прости прегрешения наши… Спаси и сохрани нас Твоею благодатью, – шептал владыка и, собрав силы, поднялся и сел на нарах. Слегка отдышавшись, он осторожно спустился на пол, на руках и коленях сумев подобраться к Саблину.
– Андрей Игнатьевич, как вы чувствуете себя? – негромко спросил он.
– А, это вы, отец митрополит… Ребра все сломали, суки! И три зуба выбили, сволочи, – сквозь стоны ответил Саблин.