Вошла несолоно хлебавши Юля.
– Слушай, – обратился к ней Леопольд, когда они уже успели познакомиться, – у нас тут есть один неписаный закон. Традиция.
– Это проставиться, что ли? Поляну накрыть? Я согласна.
Андрей и Леопольд удивленно переглянулись.
– Ну как тебе она? – спросил шепотом Леопольд.
– Нормально. Симпатичное лицо, гармония души и тела. Знойная женщина, мечта поэта, – также шепотом ответил Ветлугин.
Затем они одновременно посмотрели на Мазуркевич. Та развела руками, мол, такая вот у нас молодежь, молодая и дерзкая, все понимающая и все схватывающая на лету.
– Это мероприятие по случаю вливания тебя в наш славный краснознаменный, трижды орденоносный гвардейский коллектив. «Прикамский обогреватель» согревает сердца и души читателей теплотой своих публикаций. Ундерстанд?
– А я слышала, что вашу газету называют еще оборзевателем и обосревателем. Оборзели тут все, власть ни во хрен не ставите. И обосрать все хотите. Это так?
– Так. Ну так что, ближе к делу?
– Или к телу, – вмешался в разговор Гридасов.
– Пора, как говорится, и честь знать. У нас есть одно место. Называется «Желтая подводная лодка». Помнишь, у битлов есть такая песня? – продолжал уговаривать Юлю Ветлугин.
– Само собой. За кого вы меня принимаете?
– Конечно, это тебе не «Хилтон» пять звезд. Просто ближе и демократичнее ничего нет. Да и привыкли мы к нему. Привычка, сама знаешь, вторая натура, ее не пропьешь.
– Каждый индивидуум должен уметь приспосабливаться к условиям среды обитания, бытие определяет сознание, – вставил свое философское слово Леопольд. – Очень трудное дело – застать журналиста на службе трезвым. Пойдешь?
– Конечно. Я думаю, она недорогая, эта ваша подлодка?
– Не обеднеешь. В крайнем случае добавим.
– А там кто зажигает? Отморозки какие-нибудь? Гопники?
– Там их не бывает.
– А это не забздюшник какой-нибудь? – снова спросила Юля.
– Не понял? – Это было новое слово для Андрея.
– Я имею в виду – там приличная публика?
– Облезешь, – засмеялся Андрей.
– У тебя такие честные глаза, что слепой зажмурится, – засмеялась она тоже.
Знакомство состоялось.
Настало время рассказать о том городе, в котором происходит действие нашей истории. Первое место, с которого мы начнем наш рассказ, – Театральный сквер. Никто из жителей Прикамска не может точно сказать, как он правильно называется: Комсомольский или все-таки Театральный. Комсомольский потому, что будто бы разбивали его аллеи и газоны комсомольцы в тридцатые годы. Театральный потому, что в сквере этом находится театр оперы и балета. Когда-то театр имел оригинальный внешний вид очага культуры провинциального купеческого города и строился на средства местных купцов-меценатов, которым, очевидно, некуда было больше тратить свои деньги. Но в пятидесятые годы театр кому-то не понравился, и его решено было переделать, то есть придать ему вид малой копии Большого театра. Однако после реконструкции оперный стал еще больше страдать от провинциальности, напоминая рядовой дворец культуры какого-нибудь большого завода эпохи сталинского ампира, коих в Прикамске до сих пор великое множество.