Недалеко ушел Влах. Эх, если бы не этот эсэсовец с острым слухом…
Его настигли еще в секторе бараков. Он бросился на обершарфюрера, но получил ногой в живот. От резкой боли согнулся пополам.
Помощник начальника караула обратился к караульному:
– Веревка с собой?
– Так точно.
– Вяжи его.
Солдат короткой веревкой связал Влаху руки, рывком поднял его на ноги.
Подошел обершарфюрер:
– Неужели решил бежать?
– И что?
– Ты опозорил нашу нацию, тебе нет места в Германии. Ты знаешь, что будет за попытку побега?
– Лучше расстреляйте, чем жить рабом.
– Расстрелять? А не тебя ли, случайно, помиловал фюрер?
– Не только меня.
– И такова твоя благодарность?
– Я не просил о помиловании.
– Ну, теперь ты точно сдохнешь! В карцер его!
Пока караульный бегал за ключами, обершарфюрер спросил Влаха:
– Чего тебе, скотина, не хватало? Фюрер вывел страну из кризиса, захватил Европу, на нас стали работать все. Впереди освоение бескрайних земель России. Ты представляешь, какая жизнь ждала тебя, не ступи ты на преступный путь? Ты был бы хозяином поместья где-нибудь в Крыму. Рядом море. На тебя работали бы рабы, деньги текли рекой. А ты бы наслаждался жизнью. Хочешь, живи в России, хочешь, езжай в Бельгию или Францию. И везде тебе стали бы кланяться, как хозяину.
Влах злобно проговорил:
– Смотри, обершарфюрер, как бы твой Гитлер не обломал бы себе зубы в России. Гитлер ведет страну к катастрофе. Ему никогда не победить Советский Союз. Фашизму нет места на этой земле…
Он не договорил – получил удар в лицо. Из носа пошла кровь, правый глаз начал медленно заплывать.
– Заткнись, тварь. Тебе и рабом не быть. Слишком большая честь – работать на высшую расу. Ты сдохнешь.
– Посмотрим. Но если сдохну я, то и тебе недолго жить на этом свете, фашистская сволочь.
Вторым ударом обершарфюрер содрал ему кожу на щеке и выбил зуб.
– Ну давай, бей беззащитного, мразь. Вы только так и умеете…
Обершарфюрер вспомнил строгий приказ брать беглецов живыми. Не дай бог, подохнет, с него самого тогда погоны снимут и к этим свиньям в барак бросят. Он плюнул в лицо Влаха и отошел в сторону.
Вскоре Эрик уже лежал на бетонном полу подвала. Это был карцер. Для каждого барака он был свой. Ничего, кроме бетона, бадьи для туалета и фляги с затхлой водой. Холод пронзил Влаха. Хорошо хоть руки развязали: можно прыгать, размахивая руками, греться. До утра. А там с ним начнет разбираться сам штурмбаннфюрер. И чем закончится это разбирательство – неизвестно.