– Да понял я все, дядя Леон.
– Ты слушай. Если вдруг заявится полиция или жандармы, лезь на чердак, там хлама – черт ногу сломит, укроешься.
Влах удивился:
– У тебя бардак на чердаке?
– Специально сделал. Вот видишь – пригодился. Если будешь вести себя тихо, никто не сунется. Радио делай тише, а лучше не включай совсем, новости я тебе сам расскажу.
– Ты, дядя Леон, насчет документов Паулю скажи. Куда мне без документов-то?
– Скажу. Что-нибудь придумают ребята…
– …если не сочтут за предателя и поверят в чудодейственное спасение.
Матис кивнул:
– Кому другому точно не поверили бы, но не тебе. А спасение? Так на свете и не такие чудеса происходят. Ладно, ступай в дом, еда на кухне, печь не топи, я к ужину вернусь.
– Счастливого пути!
– Ладно.
Влах ушел в дом. Матис закрыл его на навесной замок, вывел «Фиат» на улицу, стал закрывать ворота.
Подошел сосед:
– Приветствую, Леон!
– А-а, Генрих! Привет!
– Видал, сосед, что тут на площади было?
– Видал.
– Ох, не нравится мне все это.
– А кому нравится?
– Это – да. Ты куда это собрался?
Матис посмотрел на соседа:
– Я должен перед тобой отчитываться?
– Зачем ты так? Я просто спросил, мне надо курева купить, а в нашем магазинчике только дорогие сигареты остались.
– Давай деньги, куплю.
Сосед передал несколько купюр:
– Здесь на двадцать пачек.
– Ладно. Тебе какие?
Генрих назвал марку дешевых сигарет.
– Хорошо. Ну что смотришь? В Хенсдорф я еду.
– Что-то ты какой-то нервный.
– Будешь тут нервный. Взрыв на острове слышал?
– Кто же не слышал! Я и огненное облако видел.
– А сколько туда арестантов погнали?
– До них мне дела нет. Не выступай против власти, никто не тронет.
Матис посмотрел на соседа:
– Слушай, Генрих, а ты почему не в армии? Вроде не больной, не калека, как я. В местной артели значишься, так это не дает освобождения. Или липовые документы купил?
– Да ты что! Какие документы? А не в армии потому, что не призывают. Вернее, пока не призывают. Недавно вызывали в Хенсдорф, в комендатуру. Предупредили, чтобы из деревни не уезжал, похоже, скоро призовут. Жена уже приготовила рюкзак. Так что, Леон, я от армии не бегаю, призовут, пойду, куда пошлют. Спросишь, есть ли желание служить? Отвечу – да, потому как сейчас верить никому нельзя.
– А на самом деле ты предпочел бы остаться дома?
– Нет, горю желанием попасть на фронт. Особенно на Восточный.