Как Лилея глядится в нагорный ручей,
Ты стояла над первою песней моей
И – была ли при этом победа? И чья –
У ручья ль от цветка? У цветка ль от ручья?
Ты душою младенческой все поняла,
Что мне высказать тайная сила дала,
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, – нас нельзя разлучить!
Та трава, что вдали на могиле твоей,
Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей,
И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы как боги с тобой!
У любви есть слова, – те слова не умрут;
Нас с тобой ожидает особенный суд:
Он сумеет нас сразу в толпе различить, –
И мы вместе придем, – нас нельзя разлучить!
«Нет, я не изменил: до старости глубокой…»
Нет, я не изменил: до старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви,
И старый яд цепей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Хоть каждый день бреду томительно к другой, –
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла,
Когда ты здесь, передо мной.
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, – вот-вот – тебя я узнаю, –
И нежности былой я слышу дуновенье
И, содрогаясь, я пою.
«Одним толчком согнать ладью живую…»
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,
Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец, –
Вот чем певец лишь избранный владеет!
Вот в чем его и признак и венец!
Мой прах уснет, забытый и холодный,
А для тебя настанет жизни май…
О, хоть на миг душою благородной
Тогда стихам, звучавшим мне, внимай!
И – вдумчивым и чутким сердцем девы –
Безумных снов волненья ты поймешь,
И отчего в дрожащие напевы
Я уходил, – и ты за мной уйдешь.
Приветами, встающими из гроба,
Сердечных тайн бессмертье ты проверь:
Вневременной повеем жизнью оба,
И ты, и я, – мы встретимся…
– Теперь!
Ты отстрадала, я еще страдаю, –
Сомнением мне суждено дышать, –
И трепещу, и сердцем избегаю
Искать того, чего нельзя понять…
А был рассвет – я помню! – Вспоминаю
Язык любви, цветов, ночных лучей…
Как не цвести всевидящему маю
При отблеске родном таких очей!
Очей тех нет, – и мне не страшны гробы,