– Это вам и вашей жене, – сказала Диана, вручая русский сувенир.
Надо добавить, что пока мы продвигались по метро, наш спаситель успел нам рассказать все про свою семью, собаку и ближайших родственников.
Вместившись в бесплатный автобус, что нас сильно порадовало, мы поехали к своему самолету. Рядом с нами оказался какой-то очень разговорчивый парень, лет тридцати, одетый как какой-нибудь чтец репа. Он тоже с удовольствием поведал нам свою биографию и стал расспрашивать о нашей. Меня это, если честно, насторожило. Мама же говорила в детстве: «Не разговаривай с незнакомцами». А тут раз – другая страна, другой язык и сразу такие вкрадчивые беседы. В автобусе.
Позже-то мы осознали, что это больше черта менталитета, чем гостеприимство, интерес или что-то еще.
Но нам было не до этого. Мы буквально прилипли к окнам автобуса. Красные кирпичные домики, деревья с круглыми стрижеными кронами, где-то вдали виднеющиеся сквозь дымку небоскребы.
Но вот мы в аэропорту. Здесь мы почти сразу встретили наших воронежских друзей, летевших тем же рейсом.
– А мы доехали на такси. Всего за двадцать пять долларов. И торчим здесь уже час, если не больше.
«Что?» – думаю, не только моему внутреннему удивлению не было предела. Эти молчаливые товарищи, которые и говорить по-английски толком не умели, обскакали нас, да еще так ловко.
Но вот мы рассаживаемся по местам в самолете Нью-Йорк – Миртл-Бич. Это уж точно не наша английская компания. Пассажирские кресла выглядят как в деревенском кинотеатре эпохи советской постройки – деревянные, обитые кожзамом. Самолет начинает взлетать: трясет так, будто это конец света. Уши закладывает так, что они начинают болеть внутри.
Закрываю глаза. Когда же закончится этот бесконечный день, начавшийся еще в Воронеже.
Опять трясет. Садимся. В окошко самолета виден серый пейзаж. Небо серое, земля серая, трава серая, здание аэропорта тоже серое.
– Нас должны встречать? – уточняю я у Гриши.
– Вроде – да. Надо позвонить.
– Я есть хочу, – с умирающим видом произнесла Диана.
– Ага, – подбодрила ее Лиза, – смотри, – она кивнула в сторону магазина фастфуда, – четыре доллара маленькая бутылочка воды.
– Да, – вздохнули мы хором.
Действительно, эти цены были нам незнакомы. В России-то мы редко покупаем эту воду в бутылочках, да и можно вполне сыскать за доллар, а того поди – за наши российские тридцать рублей.