Предметом исследования нескольких эссе является имперский символизм французской монархии в конце XVI века, его контрасты и сходства с елизаветинским символизмом. Как и в Англии, монархия во Франции служила объединяющим символом в условиях, когда разрыв между католиками и протестантами угрожал наступлением хаоса. Усилия по религиозному примирению под сенью либеральной французской короны сформировали основу движений, во главе которых встали Плеяда и Академия поэзии и музыки де Баифа, и нашли выражение в больших придворных празднествах, одно из которых стало темой включённого в книгу эссе. Ренессансная магия в таких представлениях была призвана служить укреплению монархии и предотвращению религиозных войн. С усилением кризиса в конце столетия французский король (Генрих III) попытался возглавить религиозное движение, исследуемое в эссе о процессиях. Генрих же IV оказался тем спасителем, который смог хотя бы на время создать имперский мир без межконфессиональных конфликтов.
Эта книга заканчивается как раз там, где начинается моя предыдущая работа, а именно в первых годах семнадцатого столетия, накануне начала Тридцатилетней войны. Елизаветинское протестантское рыцарство и французские плеядисты вошли в число многих составляющих, породивших розенкрейцерское движение начала XVII века в Германии, о котором я рассказывала в книге «Розенкрейцерское Просвещение» (1972).
Эссе «Королева Елизавета I как Астрея», будучи центральным произведением сборника, не более важно, однако, чем все остальные, и находится в тесной связи с другими его частями. На самом деле, эта работа, опубликованная в 1947 г., содержит в своём конце предпосылки ко всем прочим эссе и даже многим другим моим книгам.
Представленные здесь иллюстрации не имеют отношения к истории искусства, равно как и к истории книгопечатания. Они являются неотделимой частью аргументации, но при этом не столько иллюстрируют текст, сколько представляют приводимые доводы иными средствами и используют визуальные образы в качестве самих по себе исторических документов. Девиз Карла V на двух колоннах герба являет собой историческое заявление, которое нельзя было сделать никаким иным способом. То же самое относится и к «Сиенскому» портрету Елизаветы I. Изображения же процессий несут важную информацию в своей иконографии.