По счастью, в тот момент, когда доставили окровавленного, связанного Абдуллу, Николас ушел на берег, на рыбалку. И разобраться с этим воющим куском дерьма нужно было до его прихода.
– Кто тебе заплатил? – коротко спросила Ольга, наставив на него дуло.
Кривоногий бородач забулькал, кое-как выговаривая по-русски:
– Отпусти, Ольга-ханум, наврали тебе. Никто мне не платил, клянусь!
Ольга в задумчивости смотрела на лебезившего перед ней таджика. Прострелить ему колено, чтобы память лучше заработала? Нельзя, получится шумно, долго и грязно. Вернется Николас, увидит эту мерзость…
– Я в последний раз тебя спрашиваю, кому ты пытался перепродаться? – негромко повторила она.
Абдулла снова залепетал какую-то чушь. Ольга сделала знак державшемуся в стороне Ивану. Тот отдал команду ребятам, и те быстро подскочили к побелевшему от осознания того, что сейчас произойдет, таджику, залепили ему рот, поволокли на улицу. Тот извивался и хрипел. Ольга держа наготове пистолет следовала за ними.
Абдуллу оттащили за горный отрог, в пустынное место. Отвесные скалы не давали пробраться в ущелье случайным прохожим, решившим прогуляться по живописным горам. С воды к этому месту тоже было не подойти. Абудллу бросили на камни. Ольга присела на корточки, приставила дуло с глушителем к его виску и выстрелила. Башка предателя взорвалась кровавым месивом, ошметки слипшейся бороды прилипли к дулу.
– Приберись тут, – бросила Ольга Ивану и, на ходу обтирая и пряча пистолет, поспешила домой.
– Ольга, милая, где ты? – уже звал ее вернувшийся Николас.
– Я здесь, – отозвалась она не дрогнувшим голосом.
Он выбежал из спальни ей навстречу, загорелый, с влажными от морской воды волосами. И Ольга распахнула руки, успев в последнюю секунду вытереть забрызганные кровью пальцы о низ темной рубашки.
Николас так ничего и не узнал о том происшествии.
Случайная беременность нарушила привычный порядок мыслей. Ребенок… Это определенно постоянная величина, которую теперь придется учитывать всегда. Даже если ее арестуют, даже если убьют, все должно быть устроено так, чтобы на ребенке это не сказалось. Она скорее сама сдастся властям, чем позволит, чтобы жизнь этого пока не рожденного малыша повторила историю Оленьки Котовой. Вопиющей безответственностью в ее случае было вообще допустить, чтобы такое случилось. Она слишком расслабилась, растаяла от ласк Николаса, от безмятежной жизни на острове. И теперь, раз уж такое произошло, нужно было принять меры, чтобы будущий малыш оказался защищен со всех сторон, на случай любого развития дальнейшего сюжета ее жизни.