Сидевшие за его спиной два телохранителя не шелохнулись, тоже с
жадным любопытством наблюдая, как происходит уже настоящее избиение
девчонки, зашедшей в непотребный район города.
Они вмешались, когда она замерла под ногами парней, перестав
кричать и плакать, почти растоптанная, уродливо пятнистая от следов
пыли, вбитых ногами в её чёрный наряд. Тренированные убийцы лениво
дошли до места разборки и легко, не применяя оружия, разбросали
отребье, попутно (возможно, даже не заметив) убив двоих, после чего
подняли девушку на ноги. Она спотыкалась, то и дело падала в
сторону, будучи в полубессознательном состоянии. Они привели её к
машине, заставив-таки шагать... Наверное, именно движение сначала и
помогло ей прийти в себя.
Затем, прежде чем посадить её в машину, один из телохранителей
поднял её руку и ткнул в неё коротким баллончиком. Игла вошла под
постепенно вспухающую кожу, после избиения содранную на множество
рассечений. Минуту спустя глаза девушки стали осмысленней. И уже в
машине она, приваленная спасителями к спинке сиденья и прихваченная
ремнями безопасности, чтобы не упала, уставилась на человека в
белом костюме, не понимая, где она и кто рядом с нею.
Не оборачиваясь, наблюдая в верхнем зеркальце перед собой, как
постепенно проясняются её синие глаза, он помедлил и размеренно
сказал:
- Жизнь проверяется только болью. Если ты чувствуешь боль -
живёшь. Когда боли не ощущаешь, ты не понимаешь, что такое
жизнь.
Девушка попыталась сглотнуть, глядя на него в недоумении и
пытаясь понять... Потом, тяжело подняв руку и болезненно
поморщившись от этого движения, она потрогала рот, разбитый в
кровь. Но и поморщилась она едва-едва, стараясь не шевелить мышцами
лица лишний раз... Мужчина повернулся к ней, внимательно проследил
за движением её руки, а потом дотронулся до пальцев.
- Что? - сипло, но враждебно выговорила она, слабо
насторожённая, но позволила ему взять её кисть. Придерживаемые его
ладонью, обтянутой чистой белой перчаткой, собственные пальцы,
растоптанные, в размазанной крови и грязи, вызывали брезгливость
даже у самой девушки. Хотя незнакомец и держал её кисть так
бережно, словно драгоценность, которую надо внимательно
изучить.
Он не ответил на её вопрос. Приблизил к себе её пальцы, в крови,
вяло сочащейся из треснувшей или раздавленной кожи, словно пытаясь
рассмотреть, и осторожно поцеловал их окровавленные кончики...
Ошеломлённая, всё ещё чувствующая собственное тело как неимоверную
боль, она смотрела на этого странного человека, не сознавая, что
постепенно подпадает под его властное и страшное обаяние.