– Никак не ожидал, что кто‐нибудь составит мне компанию в столь поздний час, – ответил я.
Она представилась:
– Меня зовут Скарлетт.
– Меня – Жоэль.
– Я знаю, кто вы. Писатель. Тут все только о вас говорят.
– Как правило, это дурной знак, – отозвался я.
Она улыбнулась. Чтобы она вдруг не исчезла, я предложил ей сигарету. Она кивнула. Я протянул ей пачку и поднес зажигалку.
– Что же привело вас сюда, писатель? – спросила она, затянувшись.
– Захотелось воздухом подышать, – ответил я уклончиво. – А вас?
– Мне тоже захотелось воздухом подышать. Я оставила свою лондонскую жизнь, работу, мужа. В поисках перемен. А кто это у вас на снимке?
– Мой издатель, Бернар де Фаллуа. Он умер полгода назад. Он много значил для меня.
– Сочувствую.
– Спасибо. Мне никак удается поставить точку в этой истории.
– Должно быть, очень досадно для писателя.
Я заставил себя улыбнуться, но по моему лицу она поняла, что мне не до смеха.
– Простите, я неудачно пошутила.
– Не страшно. Бернар умер на девяносто втором году жизни, так что он имел полное право нас бросить. Мне придется привыкать к его отсутствию.
– Горе не подчиняется правилам.
Лучше не скажешь.
– Бернар был великим издателем. Но это еще не все. Он был великим человеком, наделенным массой достоинств, и в своей издательской карьере прожил несколько жизней. Сам писатель и редкий эрудит, он проявил себя умелым бизнесменом, невероятно харизматичным, с поразительным даром убеждения – стань он адвокатом, вся парижская адвокатура пошла бы по миру. В свое время Бернар возглавлял самые крупные издательские группы Франции, его побаивались и уважали, он водил дружбу со многими известными философами и интеллектуалами тех лет, ну и с действующими политиками тоже. Он царил над Парижем, а потом, с годами, отошел в тень, ничуть не утратив своего магического ореола – он создал собственное издательство, по своему образу и подобию – небольшое, скромное, авторитетное. Гениальный, любопытный, радостный, лучезарный – таким я узнал Бернара, когда он взял меня под свое крыло. О таком учителе я всегда мечтал. Его речь была блестящей, остроумной, живой и глубокой. Даже его смех был мудрым. Казалось, ему ведомы все тайные механизмы человеческой комедии. Рядом с ним хотелось жить, он сиял как звезда в ночи.
– Незаурядным человеком был, видимо, ваш Бернар, – сказала Скарлетт.