А поспорить необходимо: разве можно спокойно читать о том, что у метода социалистического реализма были какие-то достоинства? Разве не этим методом, как дубиной, тараном, крушилось и ломалось творчество замечательных писателей, да и сама жизнь их переставала чего-то стоить, если они объявлялись противниками соцреализма, чуждыми его духу? Прежде чем писателей объявляли врагами народа и отправляли на Лубянку, далее – везде, в лагеря по всему пространству, где царила «Советская власть», их отлучали от церкви, от метода «социалистического реализма». Надо ли сегодня приводить примеры для доказательства этой аксиомы? Разве дело в том, что этот самый злосчастный метод, придуманный на Старой площади в недрах отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), позднее обоснованный Максимом Горьким и тьмой литературоведов, выслуживавшихся перед все той же партией и ее идеологами, появился ПРЕЖДЕВРЕМЕННО? Что поспешили его обозначить в 1932 году? Не придумали бы тогда, придумали бы чуть позже или чуть раньше, потому что не могли не придумать, потому что так называемая «политика партии в области литературы» существовала со времен появления всем памятной статьи Ильича о партийной организации и партийной литературе, а случилось это событие аж 13 ноября 1905 года, в годы первой русской революции. А в результате последующих революций русская литература, как и Россия и ее народ, понесла непоправимый урон, произошло бегство большей части писателей за рубеж: Бунин, Андреев, Зайцев, Бальмонт, Куприн, Шмелев, Ремизов, сбежал, не выдержав унижений, Максим Горький… А если возвращались, то умирать, чтобы покончить с собой, как Марина Цветаева, или писать романы, такие лживые, как «Хлеб» Алексея Толстого, статьи «Если враг не сдается, его уничтожают», какие стал сочинять толкователь и пропагандист нового метода Горький.
Можно ли вообще видеть какие-то достоинства в пороке, во лжи? Но метод соцреализма – в сути своей именно порочен, потому что он предполагает наличие в реализме (бочке меда) коммунистическую ложь (ложку дегтя). Иначе метода – нет! Не было этой лжи у Андрея Платонова, ему и писать не давали, Сталин обозвал его заочно «сволочью», ну а очно травили его сталинские клевреты. Все это факты уже, можно сказать, старые, общеизвестные, но почему-то Виктором Розовым, перешедшим двумя ногами на позиции партийности, оказались вдруг забытыми. Потому и приходится напоминать о них. (Потому и появился в «Иркутской истории» рядом с нормальными героями образ шагающего в коммунизм экскаватора – согласно методу.)