– Сашка! – крикнул граф: – дай ему!
Ямщик вышел с Сашкой и снова вернулся, держа в руке деньги.
– Что ж, батюшка васясо, как, кажется, старался твоей милости! полтинник обещал, а они четвертак пожаловали.
– Сашка! дай ему целковый!
Сашка, потупясь, посмотрел на ноги ямщика.
– Будет с него, – сказал он басом, – да у меня и денег нет больше.
Граф достал из бумажника единственные две синенькие, которые были в нем, и дал одну ямщику, который поцеловал его в ручку и вышел.
– Вот пригнал! – сказал граф: – последние пять рублей.
– По-гусарски, граф, – улыбаясь, сказал один из дворян, по усам, голосу и какой-то энергической развязности в ногах, очевидно, отставной кавалерист. – Вы здесь долго намерены пробыть, граф?
– Денег достать нужно; а то бы я не остался. Да и нумеров нет. Чорт их дери, в этом кабаке проклятом…
– Позвольте, граф, – возразил кавалерист, – да не угодно ли ко мне? Я вот здесь, в седьмом нумере. Коли не побрезгуете покамест проночевать. А вы пробудьте у нас денька три. Нынче же бал у предводителя. Как бы он рад был!
– Право, граф, погостите, – подхватил другой из собеседников, красивый молодой человек: – куда вам торопиться! А ведь это в три года раз бывает – выборы. Посмотрели бы хоть на наших барышень, граф!
– Сашка! давай белье: поеду в баню, – сказал граф, вставая. – А оттуда, посмотрим, может, и в самом деле к предводителю дернуть.
Потом он позвал полового, поговорил о чем-то с ним, на что половой, усмехнувшись, ответил, «что всё дело рук человеческих», и вышел.
– Так я, батюшка, к вам в нумер велю перенести чемодан, – крикнул граф из-за двери.
– Сделайте одолжение, осчастливите, – отвечал кавалерист, подбегая к двери. – Седьмой нумер! не забудьте.
Когда шаги его уже перестали быть слышны, кавалерист вернулся на свое место и, подсев ближе к чиновнику и взглянув ему прямо улыбающимися глазами в лицо, сказал:
– А ведь это тот самый.
– Ну?
– Уж я тебе говорю, что тот самый дуэлист-гусар, – ну, Турбин, известный. Он меня узнал, пари держу, что узнал. Как же, мы в Лебедяни с ним кутили вместе три недели без просыпу, когда я за ремонтом был. Там одна штука была – мы вместе сотворили – от этого он как будто ничего. А молодчина, а?
– Молодец. И какой он приятный в обращении! ничего так не заметно, – отвечал красивый молодой человек. – Как мы скоро сошлись… Что, ему лет двадцать пять, не больше?