– Орелия, Орелия! Вот я и дома! Милая Орелия, как это чудесно – видеть тебя! Мне столько нужно тебе рассказать! – Да, это была все та же неугомонная Кэролайн, сомневаться не приходилось. Это ее щебет, ее смех и ее заразительное оживление.
Она вихрем пронеслась в холл, смеясь, болтая, одаривая улыбками старых слуг, и, швырнув горностаевую муфту на один стул, капор – на другой, потребовала чего-нибудь для подкрепления сил. А у Орелии появилось такое чувство, словно в дом снова вошла жизнь, и что-то стронулось в ее душе при виде сестры.
– Миленькая, что ты с собой сделала? – вскричала Кэролайн. – Да нет, молчи, молчи, не говори ничего, я поняла, что это! Ты повзрослела… Ты выросла, а я все еще представляла тебя маленькой девочкой, которая когда-то сидела у меня на постели и внимала моим пламенным любовным историям…
– Мы взрослеем, ничего не поделаешь, – рассмеялась в ответ Орелия и развела руками. – Мне уже восемнадцать, Кэролайн, а тебе в июле будет двадцать два.
– Ох, нет! Нет! Не напоминай мне об этом, негодная и бессердечная! – драматически взмолилась Кэролайн и делано возмущенно замахала руками. – Но ты, ты прекрасна, Орелия, вот не думала, что ты станешь такой красавицей!
– Ну, на твоем фоне я бледное пятнышко, – спокойно возразила Орелия, разглядывая кузину и ее новый наряд.
– Вот чепуха… И мы составляем замечательный контраст, как всегда. Ты светлый, добрый ангел, а я скверный черный дьяволенок – да? Помнишь?
– Я помню, что ты всегда была прекрасной и самой обаятельной из всех знакомых мне девушек.
Кэролайн рассмеялась: комплимент ей явно пришелся по вкусу.
– Ой, мне так много надо тебе рассказать! – Но, оглянувшись вокруг, Кэролайн добавила с легкой горечью: – Боже, как все здесь бедно и неказисто!
Сказав так, она немедленно оживилась:
– Слава небесам, мы можем отсюда уехать! Мы поедем с тобой в Лондон, Орелия, ты поедешь со мной. Я собиралась пригласить тебя для компании, но теперь поняла, что вообще нельзя хоронить такую красоту в этой мрачной, невыносимо скучной дыре! – И она крепко сжала руку Орелии. – Вместе мы устроим в Лондоне грандиозный пожар! Интересно, как нас прозовут? Ведь в свете все имеют свои прозвища, как тебе известно.
– Я слышала, что тебя называют Несравненной Из Всех Несравненных.
– Но это лишь одно из таких прозвищ… Ну как же мы с тобой повеселимся! Мы взорвем все общество нашей красотой и блеском, ты и я! И как смешно, что папа назначил меня твоей опекуншей! Я, конечно, не гожусь на эту роль – и это ты, надеюсь, станешь меня опекать.