Орелия вытянулась в струнку на сиденье ландо.
– Кэролайн! Как же ты можешь так неприлично себя вести – и вдобавок с женатым мужчиной!
– Да, это плохо, правда? Но, Орелия, он так красив, так обаятелен! Я была тогда так далеко от дома, и мне стало безразлично все, что я делаю. А кроме того, я еще горевала о погибшем Гарри и нуждалась в любом утешении, тем более если мне подвернулось такое…
– Но ты же притворяешься! Тебе всегда было безразлично все, что связано с Гарри! Единственный раз в жизни, когда ты действительно чувствовала себя несчастной, это когда Джордж уехал из Англии! – Орелия была в полном отчаянии. Есть ли какие-то средства образумить ее сестру? Ну что же с ней делать? Слова, как видно, не помогают…
– Но ты же не хочешь, чтобы я, как плакучая ива, печалилась о нем всю свою жизнь? – возразила довольно резко ей Кэролайн. – И позволь мне, Орелия, заявить тебе напрямик: я намерена весело проводить время и в дальнейшем! – И она упрямо вздернула подбородок в свойственной ей манере. – Маркизу безразлично, чем я занимаюсь и как себя веду, коль скоро не подаю повода к скандалу, – продолжала она, – и у меня будет полно денег на самые баснословные и потрясающие наряды. К досаде всех этих модниц, которые всегда смотрели на меня сверху вниз!
Кэролайн рассмеялась, но смех ее был язвительный и колючий.
– И вид у них будет весьма глупый, уверяю тебя, когда им придется оказывать знаки уважения мне, маркизе Райд! Им тогда придется лебезить передо мной и притворяться, что все мои поступки достойны их восхищения, хотя в душе они будут сгорать от зависти и ненависти ко мне, что приходится так унижаться!
Немного помолчав, Орелия неожиданно взяла пальцы Кэролайн в свои.
– Дорогая моя, не надо портить свой характер, ты же всегда была милой и добросердечной, но когда ведешь такие вот разговоры, то кажешься совсем другой, такой, какую я никогда прежде не знала, – вкрадчиво проговорила она с чувством. – Ты же никогда не злилась, никогда не была такой ожесточенной. Да, ты была несчастной – но это совсем другое. Больше всего я желала бы, чтобы ты стала счастливой по-настоящему, действительно счастливой!
Кэролайн в ответ сжала пальцы Орелии и, выдержав паузу, во время которой та затаила дыхание, не прерывая сестру, очень по-детски, очень тихо ответила: