Все выше и выше поднималась Пенни в гору, все круче и круче становился склон, все гуще заросли тимьяна и шалфея, все назойливее делались насекомые, роем кружившиеся над кустарниками, и все ближе и ближе была небольшая белая часовня. И вот она стоит рядом с ней и в благоговении созерцает закат. Последние всполохи солнечного света над ее прошлой жизнью. Вся западная часть неба окрасилась в тона нежнейшей лаванды и охры. Розоватые блики медленно скользили в вышине, плавно перетекая в желтоватые тени, напоминающие по цвету спелые абрикосы. При виде такой необыкновенной красоты слезы сами собой навернулись на глаза Пенни. То были слезы восхищения, но, как ни странно, и очищения тоже. Они смыли тяжкий груз с ее души, и ей сразу же стало легче. Как можно бросить эту поистине неземную красоту? И как может она уехать отсюда?
Пенни нашла удобное местечко в уголке возле храма и, пристроившись там, продолжала любоваться панорамой лежавшего внизу города. Уже зажглись уличные фонари. Вечер незаметно перешел в ночь, а она продолжала сидеть, думая о своем.
Когда рано утром следующего дня она, взъерошенная, падающая с ног от усталости после бессонной ночи, постучала в дверь комнаты Джоан, та встретила ее целым ворохом восклицаний:
– Господи! Где же ты пропадала? Они тут с ног сбились! Всю ночь искали тебя. Честное слово, Пенелопа! Я была о тебе лучшего мнения! Ты представляешь, как переживает твоя сестра! Разве можно так жестоко поступать с близкими людьми? Ты шагаешь по ним словно по трупам! – Но тут подруга глянула на измученное лицо Пенни, на ее сгорбленную фигуру и сконфуженно умолкла. После чего заговорила уже более миролюбивым тоном: – Проголодалась, да? Наверное, со вчерашнего дня ни крошки не было во рту? Сейчас что-нибудь раздобуду на кухне. А ты пока ступай и объяснись с Брюсом. Уолтер закатил ему просто грандиозный скандал. Решил, что он умыкнул тебя в горы.
Пенни медленно опустилась на краешек кровати.
– А они уже ушли? – поинтересовалась она у Джоан дрожащим от страха голоском.
– Не знаю! Я посчитала, что это не мое дело. Во всяком случае, до сего момента это было не моим делом. А ты что делала всю ночь? Шлялась по улицам? Ведь тебя могли ограбить… или даже что похуже… Сама знаешь, в наше время в Афинах полно всякого сброда.