Костенко застегнул кобуру, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
Вот зар-раза… Действительно, забыл. Забыл, что не сможет в одиночку завести двигатель.
– Хорошо, – сказал Костенко, оглядываясь на палатки. – Взлететь ты мне поможешь, а потом…
– А потом что? – осведомился Лешка. – Меня ведь Григорий Петров видел. Он знает, кто его по макушке треснул черенком от лопаты. Я ведь вначале с ним поболтал немного, а уж потом… Так что хоть так, хоть так, а мне все равно светит статья за нападение на часового. Лучше уж я с вами…
Костенко снова оглянулся на палатки.
Штурмана он связал, но ведь ни к чему не прикрепил, так что тот вполне мог… или с минуты на минуту сможет поднять шум. Нужно спешить.
– Ладно, вместе летим, – сказал Костенко и надел шлемофон. – Давай к пропеллеру…
– Есть! – Лешка козырнул левой рукой, не выпуская винтовку из правой. – Вы у штурмана для меня пистолет не взяли случайно? Нет? Придется с винтовкой.
Лешка отомкнул с винтовки штык, надел его острием к накладке.
– Только там это… Парашютов нет.
– Ты собирался прыгать? – спросил Костенко, забираясь в кабину пилота.
– Ни в коем случае, – засмеялся Лешка. – Я ведь высоты боюсь, вы же помните…
– Болтун, – пробормотал Костенко.
– Какой есть. – Лешка закинул винтовку за спину. Взялся за лопасть винта. – Контакт!
– Есть контакт! – ответил Костенко и крутанул ручку зажигания.
Пропеллер провернулся, мотор чихнул и завелся.
Был у Костенко соблазн не брать Лешку, развернуться и взлететь без него, но это было бы уже верхом свинства – оставить стрелка-радиста отвечать за все в одиночку.
Лешка запрыгнул в заднюю кабину, что-то крикнул.
Костенко оглянулся.
– Когда линию фронта перелетать будем, давайте пониже! – прокричал Лешка. – Вот над самой землей…
– Не учи отца… – ответил Костенко.
Самолет вырулил на дорожку, пошел на разгон. Мотор взревел.
У палаток зажглось несколько фонарей, на поле бежали люди.
Не успеют, подумал Костенко. Теперь уже никто не успеет его остановить.
«У-2» оторвался от земли и ушел в сторону линии фронта.