День клонился к вечеру. Надежда увидеть ее еще раз угасала вместе с темнеющим небом. Макс лежал на траве в саду, смотрел на проплывающие облака и думал о ней:
«Где же она сейчас?» – уже битый час вертелся в голове этот вопрос, как будто кто-то высек его в каменной части мозга и тем самым увековечил здесь.
Ужинать он не пошел, не хотелось. Хотелось только одного, увидеть ее еще раз. И тут в голове промелькнула мысль, а не повторить ли ночной путь, или это был путь во сне? В любом случае, можно попробовать.
Он поднялся с земли и посмотрел на замок. На верхнем этаже, где располагался балкон с витыми перилами, промелькнула тень. Парень не успел понять, что это было. С минуту еще рассматривая балкон, он твердо направился ко входу в замок.
Пройдя через холл, юноша очутился в самой темной его части и уперся в стену… Не было здесь ни прохода, ни лестницы, ни перилл – одна сплошная каменная стена, от которой веяло прохладой.
Проверив пространство еще раз, Макс решил, что это действительно был сон и пошел к себе в комнату, чтобы как следует подготовиться ко сну. На этот раз он решил лечь пораньше, чтобы как следует и отдохнуть. Не успела его голова коснуться подушки, как парень провалился в глубокий сон.
Спал Макс беспокойно. Ему снилось, что он с какой-то незнакомкой убегает от разъяренного мага, который преследует их. Потом ему приснилось, что он сидит в клетке у этого мага, и тот терзает его различными способами. Потом снова появилась эта незнакомка, но что-то неуловимо-знакомое было в ее очертаниях. Она пыталась его спасти, но маг его убил.
Юноша проснулся весь в поту. От страха у него тряслись руки. За окном было раннее утро. Солнце уже встало, но тишина говорила о том, что замок еще не пробудился.
Решившись на третью попытку нормального сна, Макс наконец заснул, и до обеда его ничего не тревожило.
Прошло две недели с тех пор, как мы переехали в мое поместье. Постепенно люди свыкались со случившимся, привыкли к новому месту и потихоньку начали знакомиться друг с другом.
Жизнь текла своим чередом. Я прекрасно понимала, что народ вскоре забудет о той опасности, которая угрожает всем снаружи. Им надоест двор и сад и захочется побродить по окрестностям. Но допустить я этого не могла.