1. Объективность применения теоретизирования в земной науке
Несостоятельность любых теоретических построений в науках физика и астрономия обусловлены объективными причинами, основными из которых является несовершенство наших органов чувств. В результате этого несовершенства мы можем изучать природу в весьма узком диапазоне феноменологии физических процессов. С развитием техники появляются средства, которые существенно расширяют этот диапазон, но это расширение возможно только до определённого предела. Например, изобретя микроскоп, нам удалось не только увидеть клетку флоры и фауны, которую мы не можем видеть невооружёнными глазами, но даже рассмотреть структуру клетки и структуры их наиболее крупных частей. Практически с изобретением микроскопа мы теперь можем изучать клетки флоры и фауны на уровне феноменологии и нам уже не надо гадать и теоретизировать о её устройстве, так как мы её устройство просто видим своими глазами и понимаем то, что видим. С изобретением туннельного микроскопа, нам удалось увидеть даже атом, но этого нам оказалось недостаточным. Какая нам польза увидеть атом в виде тёмного или светлого кружочка? Нам надо рассмотреть его структуру, из чего состоит атом, и какие физические процессы в нём происходят. Могут сказать, что с развитием техники, возможно, нам удастся изобрести прибор с во много раз большей разрешающей способностью, чем туннельный микроскоп? Это вряд ли возможно. И мы не можем развитие науки поставить в зависимость от вероятностных случайностей. Тем более что сама физическая суть туннельного микроскопа науке неизвестна, как и почему он увеличивает – на этот счёт нет даже теории, однако если рабочие тела в туннельном микроскопе электроны, то на его основе принципиально невозможно создать прибор, который показал бы структуру тех же электронов и других элементарных частиц. В этой связи, чтобы разобраться в структурах элементарных частиц без теоретизирования нам не обойтись. На уровне феноменологии это невозможно.
Из-за несовершенства наших органов чувств мы также не можем феноменологически изучать большие космические объекты. Мы не можем, например, определить массу Земли феноменологически, путём взвешивания её на рычажных весах – нет таких весов, а если бы и были, то их некуда поставить и непонятно, что использовать в качестве эталона (гири). Поэтому массу Земли придётся рассчитать теоретически, исходя из какой-нибудь математической зависимости. Точно так же, мы не можем заглянуть внутрь Земли и посмотреть и пощупать её внутреннее устройство. Поэтому нам придётся привлечь целый куст теорий для определения температуры в центре Земли, размеров ядра Земли, есть ли оно вообще, и в каком оно виде, если есть (жидкое, или твёрдое), и из каких материалов состоит ядро. Все эти показатели мы можем определить только теоретически, пользуясь, установленными нами теоретическими математическими зависимостями. Таким образом, масштабный фактор не позволяет нам использовать наши органы чувств для феноменологического изучения природы. Слишком большие и слишком маленькие объекты мы можем изучать только теоретически, используя для определения их параметров математический аппарат.