Свою операцию Антон решил провести на следующий вечер. Через Быкова он выяснил наиболее простой состав медикаментов, который можно было использовать вместо укола. Чтобы стимулировал, снимал ощущения ломки хоть на какое-то время. Это было жестоко, но иного выхода Антон не видел. Не он толкал этих девиц на панель, не он уговаривал их когда-то начать принимать наркотики.
Антон вообще был убежден, что человек сам и только сам повинен в том, как складывается его личная жизнь. Он был на сто процентов уверен, что не все девушки готовы идти на панель, как бы ни сложились обстоятельства. Он полагал, что для занятия проституцией нужны предрасположенность и склонность. Он не раз встречал в жизни женщин, которые легко вступали в сексуальную связь с едва знакомым мужчиной. Кто под действием алкоголя, кто из спортивного интереса. Такие же наклонности он предполагал и у девушек, которых жизнь толкала на панель.
Около восьми вечера Антон был уже на выбранном заранее месте. Чуть не доходя до участка улицы, где к этому времени собирались «жрицы любви». Свой «объект» он окончательно выбрал вчера и теперь ждал девушку, намереваясь перехватить ее раньше, чем она окажется в поле зрения подруг.
Вот и стук каблучков в арке дома. Эта невысокая девушка с чуть полноватыми ногами и короткой стрижкой всегда выходила к месту сбора дворами, через эту арку. Все та же до предела короткая юбка, тот же топик, те же темные колготки и обилие дешевой пластмассовой бижутерии.
– Привет, рыбка! – окликнул девушку Антон, продолжая стоять, прислонившись спиной к стене. – Или ты киска?
Девушка сбавила шаг, а потом совсем остановилась, напряженно глядя на высокого симпатичного парня. Вид у нее был не совсем здоровый: бледная кожа, лихорадочно блестевшие глаза, мешки под которыми не скрывала даже косметика. Вообще-то внешность на любителя или на того, у кого денег мало, а желания много.
В голове девушки, видимо, металось много мыслей, но почти все они были Антону известны, как он полагал. Радость, что так быстро нашелся клиент, и значит, скоро у нее будут деньги, опасение согласиться без ведома сутенера или «мамки» (кто у них там руководит процессом). Если сейчас согласиться, то не придется делиться выручкой, если кто-то узнает, что она так поступила, то последствия могут быть самыми неприятными, вплоть до физической расправы.