– Да потому что это весело! – ответила Дина. – Особенно наблюдать за твоими неприятностями.
– Ты-то меня за что ненавидишь?
– А ты не понимаешь? Я была пятнадцатилетним подростком, когда в мой дом ворвались двое мужчин. О, они вовсе не церемонились ни со мной, ни с мамой. Я помню, как они били нас, а потом протащили меня через зеркало. И вот я уже в «Иномирье». По-твоему, это преступление или нет?
– Я выполняла распоряжение ГУГС.
– Классное оправдание, – недобро усмехнулся Нокс. – Ведь в конечном итоге совсем не важно, чем хотели заниматься те люди, которых ты и твоя хвалёная организация приказывали похищать.
– Моё учебное заведение помогает видящим и проводникам адаптироваться к собственным способностям. Они получают профессии и живут с пользой для общества. Не так уж всё и плохо.
– Ты упускаешь ряд деталей, которые для тебя, возможно, вообще не имеют никакого значения, – сказала Дина. – Лишение свободы, например. Расставание с семьёй. Да и сам факт похищения говорит не просто о безнравственности, а о настоящей жестокости.
– Зато вы вдвоём сама добродетель. Похищение ценной информации, ограбление банков в целях личного обогащения. Убийства людей. Ваша деятельность не менее преступна, разве нет?
– А по-твоему, нарушать закон разрешается только правительству и профессорам вроде тебя? – поинтересовался Нокс.
– Не думаю, что кого-то интересует мой ответ, – устало произнесла Линда. – Вы ведь здесь не для того, чтобы мило поболтать со мной? Зачем вы пришли? Что вам нужно?
– Сегодня ты примешь участие в одной сумасшедшей забаве. А заодно на собственной шкуре почувствуешь, что испытывает человек, которого похищают, – объяснила Дина.
Для пущей убедительности она размахнулась и ударила Линду по лицу. Затем ещё и ещё раз. Профессор ощутила сильную боль и вкус крови у себя во рту. Но вдруг всё исчезло, и она провалилось в полную темноту.
Сознание к ней вернулось нескоро. Мозг постепенно начал улавливать шум голосов. Он нарастал и становился отчётливее. Наконец, Линда разлепила глаза и обнаружила себя лежащей на полу. Правда, интерьер, окружавший её, абсолютно не походил на привычную домашнюю обстановку. Опираясь на локоть, она смогла перевернуться на бок, затем сесть. Невыносимо раскалывалась голова, а пол-лица и вовсе казалось одеревеневшим. Она дотронулась до него пальцами и застонала. Губы и щека распухли, глаз, видимо, сильно заплыл. Горечь в душе подступила к горлу, и Линда заплакала. Ей не верилось, что человек, которого она когда-то любила, позволил с ней так обойтись. Униженная и практически раздавленная, она всхлипывала, вытирая рукавом слёзы. Но, по всей видимости, злая шутка всё ещё продолжалась. Пол, на котором сидела женщина, а также стены помещения были сделаны из прочного металла. Кругом стояли многоярусные стеллажи, заполненные жёлтыми брусками золота. Нокс и Дина, наполняя сумки, посмеивались и поглядывали в сторону жертвы.