Он не выглядел смущенным или виноватым, нет. Он выглядел удивленным. Ее появление его всего лишь удивило, не более. Он ровным голосом спросил:
– Что ты здесь делаешь?
Даже не назвав по имени!
– Я приехала помочь тебе, дорогой.
– Помочь? – Его девушка отчаянно заморгала, переводя взгляд с одного огромного пакета на другой.
Эти туго набитые черные мусорные мешки на сто пятьдесят литров каждый стояли у ног Инги.
– Помочь в чем? – повторила девушка удивительно красивым, мелодичным голосом.
– Помочь собраться, – процедила Инга сквозь зубы.
И за мгновение усеяла танцпол ресторанного зала тем, что было в пакетах – вещами ее любимого мужа. Она успела сорвать их с вешалок и запихать в мешки, когда получила вызов на торжество. Вызов с комментариями…
Инга смотрела в непроглядную темень тесной кухни, но видела совсем другое.
Раздраженное лицо мужа, когда она разбросала его вещи по ресторану. Удивление и радость на лице девушки.
«Вот видишь, Игорек, а я тебе говорила…» – приблизительно так читалась ее радость.
С гостями все было более или менее понятно. Для них это стало еще одним развлечением на сегодняшний день. Ни одного сочувственного вздоха. Ни одного жалостливого взгляда. Она себя жалела. Они – нет. А потом Игорь попросил ее уйти. Не сделав ни единой попытки хотя бы извиниться, сказал, снова не назвав ее по имени:
– Тебе лучше уйти.
Она ушла. Поймала такси, потому что не могла сесть за руль в таком состоянии – не сумела бы отъехать со стоянки и пары метров. Села в чужую машину и попросила отвезти ее в соседний поселок, где когда-то прожила целых пять лет после того, как окончила школу. И до этого два.
И вот она здесь для того, чтобы умереть. А ведь совершенно не подготовлена! В петлю лезть однозначно не хочется. В ванную, чтобы вскрыть вены, не выйдет – для этого надо запустить газовую колонку, нагреть воды. Пока станет хлопотать, возможно, передумает, а она не имела права. Твердо решила: жить она не станет.
Инга чуть привстала, дотянулась до выключателя, щелкнула им. Тусклый свет маленькой лампочки под старым абажуром выхватил из темноты знакомую обстановку: стол у окна под яркой клеенкой. Три венских стула с растрескавшимся лаком. Старинный сервант с хорошей посудой – тетка любила красивый фарфор. Икона в углу. Большой холодильник, шнур от него валялся на полу – соседи отключили, она просила. Рядом с холодильником пустая раковина.