Справившись наконец-то с дрожью в руках, Давид налил чай Нестору и сел на место, изредка бросая испуганные взгляды на потолок. Доктор невозмутимо жевал колбасу, размешивая ложкой чай.
– Как мальчика зовут? – спросил он. – Сколько лет?
– Зовут Влад. Пятнадцать лет. Комната расположена как раз над нами.
Очередной крик заставил Давида подскочить на стуле. Нестор задумчиво уставился в потолок, потом спросил.
– Вам не кажется, что его вопли… как-бы это так сказать, похожи на скрежет? Или даже на рычание… Как человеческое горло может вообще воспроизвести подобный жуткий клекот?
Давид несколько истерично хихикнул.
– Это ещё ягодки доктор. Мы за две недели и не такое слышали. А когда вы его увидите, уверен, что всё ваше мировоззрение перевернётся с ног на голову.
– Интересно… – наклонился Нестор к Давиду. – Что вы имеете в виду?
– Вы про крики? Кричит, или визжит он почти постоянно, прерываясь на час или два, когда засыпает. Но больше жути нагоняют его стоны и молитвы…
Глухой удар сверху сотряс потолок так, что закачалась люстра. Вслед за этим послышался крик, а потом что-то вроде нескладного свиста. Казалось некий ребёнок лет десяти, идёт по дорожке и неумело насвистывает привязавшуюся мелодию.
– Продолжайте, Давид, – попросил Нестор. – Вы говорили про молитвы. Как он их читает?
Хозяин дома тяжело сглотнул.
– Ну… это мы с Леной называем их молитвами. На самом деле это наверно что-то другое, но похожее. Звучит, как будто Влад заглатывает воздух… сквозь стиснутые зубы… и в груди у него неприятно так клокочет… а потом доноситься пение, но словно не из рта, а откуда то из глубины…