Теперь следовало выяснить, а стоило ли оно того.
– Как твой улов, Анжела? – спросил я, когда мы пошли дальше.
Та прибавила шагу, чтобы подойти поближе.
– Плохо. Денег мало, всяких побрякушек, но не золота, наоборот, много. И еще четыре маленьких книжки. Ты говорил, они называются документами.
Анжа уже собралась демонстрировать свою добычу прямо на улице, но я ее остановил:
– Не тут! Посмотрим, когда вернемся в квартиру.
Та лишь пожала плечами. Мол, какая разница?
Пока шли, поинтересовался у эльфиек, как это они пересилили свой инстинкт?
– Какой? – не поняла Лара.
– По отношению к пусть и человеческим, но все же детям, – пояснил им.
– Разве? – удивилась светлая.
– Смотрели очень строго и без всякого снисхождения, – напомнил я. – Обычно у вас на лицах совсем другое выражение.
– Если бы, как ты говоришь, без снисхождения, то руки отсохли бы у пятерых из них, – ответила темная. – Взрослая воровка была уже шестой из попробовавших залезть в наши карманы.
– Тебя вообще три раза обворовать пытались, – сообщила Эль.
– Ничего такого не почувствовал, – честно признался я.
Остроухие преувеличенно тяжело вздохнули. Мол, горе ты наше, как тебя вообще одного отпускать? Пропадешь ведь. Даже в своем собственном мире. Ну-ну. Про конфеты и мороженое я им говорить не стал, а про детей вообще зря спросил. Незачем остроухим напоминать, что наши остались в другом мире.