– Вы еще спасибо за это скажете, – говорили нам и заставляли ползать на брюхе по грязи.
Кол с офицерским головным убором, перед которым мы должны были тренироваться, отдавая честь. «Эй, отец, взгляни на шляпу там, на штанге», – процитировал один и тут же был приговорен за умничанье проскакать по кругу лягушкой. Лучше было помалкивать о том, что у тебя есть аттестат зрелости.
Униформа, которая болталась на мне, потому что я был слишком тощий. Высказывания, которые мне по этому поводу приходилось выслушивать.
– Тебе, Герсон, лучше служить подпоркой для гороха, чем солдатом. Но для такого ответственного дела тебе, видать, не хватило ума.
Эта чеканная манера речи, которая хотела казаться молодцеватой, но выглядела лишь смешной.
Серый мундир с никелевыми пуговицами. Излюбленная шутка для новобранцев состояла в том, что их заставляли полировать до блеска пуговицы с тисненой короной, «чтобы блестели, как смазанная маслом детская попка». Пуговицы были матированы струей песка, и никакая полировка не могла довести их до блеска. Ха-ха-ха.
Эрзац-шлем из фетра, потому что с поставками кожаных шлемов не поспевали.
Наши обритые черепа, как в первый учебный день в гимназии.
Вообще все в целом как злая карикатура на школу. Когда мы в школе однажды пожаловались нашему учителю истории, что к экзамену приходится зубрить слишком много дат, он ответил:
– Учебный план должен быть отработан. Без оглядки на потери.
Точно так же поступали в Ютербоге. С реальностью войны программа нашей подготовки не имела ничего общего. Но ее на нас отрабатывали. Без оглядки на потери.
Мы учились маршировать. Упражнялись каждый день в составе самых разных формирований. Разбирали и снова собирали ружье по сто раз. Когда мы уже могли делать это вслепую, ружья у нас забрали – для следующей партии свежего мяса, а мы получили – перед самой отправкой на фронт – совсем другую модель. Винтовки-98, с которой мы отправились на войну, им было жалко для упражнений. Однажды нас погнали на доклад, и старый майор читал нам наставления, как вести себя, если на нас нападут уланы с пиками.
И не было ни слова о вещах, которые действительно могли пригодиться. Как зарываться саперной лопаткой в мокрую землю. Если при этом натыкаешься на труп, тебя это не должно смущать. Почему человеку с простреленным животом нельзя давать пить. Как давить вшей. Про это ни слова.