Мистер Эльстон оторвался, наконец, от своей книги, мельком взглянул на Лизу.
– Слушайся свою мать, Лиза, – произнес он и вновь погрузился в книгу.
Это было уже слишком. Сначала взрослые твердят детям, что лгать нельзя, а потом выходят из себя, когда те говорят им правду!
Это было… нечестно! И Лиза взорвалась:
– Но я ничего не придумала! Прядильщики действительно похитили Патрика. То, что лежит в его постели, – не он! Эта штука только выглядит похожей на него. Я говорила об этом сегодня утром, но вы не слышали меня, и я знала, что вы не захотите слушать, потому что вы никогда не слушаете. Вот почему я решила сама отправиться на поиски Патрика.
У Лизы кончилось дыхание, и она замолчала. Она понимала, что на этот раз зашла слишком далеко. До сих пор она ни разу не повышала голос на мать. Никогда.
Лицо миссис Эльстон побелело, словно его облили молоком.
– Ты не должна говорить со мной таким тоном, Лиза, – грустно сказала она.
Лиза начала чувствовать себя виноватой и попыталась заглушить это чувство, заново расшевелив в себе злость. Попыталась, но не смогла. Ей стало жалко – себя, свою мать, жаль того, что она ее огорчила. Теперь Лиза чувствовала себя провинившейся во всем и перед всеми.
– Теперь отправляйся в свою комнату, – тихо велела миссис Эльстон. – А о том, что здесь случилось, мы поговорим завтра утром.
Лиза сжала в ладони ручку щетки, повернулась и бросилась бежать вверх по лестнице.
Добежав до верха, она остановилась. Сердце у нее в груди гремело словно барабан, выбивая ритм, в котором в голове Лизы бесконечно повторялось одно и то же слово: «Нечестно, нечестно, нечестно, нечестно».
В коридоре горел только один маленький светильник, зажженный возле ванной комнаты, его свет падал на ковер бледным розовым пятном.
Лиза могла повернуть налево и спуститься через холл в свою спальню, уютно свернуться там калачиком в постели, поставив перед этим щетку у подножия кровати, и безмятежно уснуть – именно этого хотела от нее мать.
Но можно было повернуть и направо, спуститься в другом направлении, к спальне ее брата, подстеречь монстра и посмотреть, не удастся ли выяснить, что же на самом деле произошло с настоящим Патриком.
– Я не боюсь, – тихо сказала самой себе Лиза, заставляя себя повернуть направо. – Я не боюсь, – повторила она, делая один шаг, затем следующий. Ее испугало то, как быстро она оказалась у двери спальни Патрика со знакомой щегольской ручкой. Вся дверь была увешана небрежными картинками, изображающими корабли космических пришельцев и обитателей морских глубин.