– Парень, разумеется, здоров. Но, уважаемые коллеги, я вот что хочу сказать… У меня сосед по даче – какой-то хрен из штаба округа. Так эта тыловая крыса уже почти год строит себе особняк, и там все время неизвестно чем занимаются десятка три бугаев из стройбата. Они жируют и загорают, а мы на передовую, в пекло скрипачей отправляем…
– Дальский – драматический артист, – подсказали председателю комиссии.
– Да какая разница! Может, он Качалов или новый Смоктуновский? Но парень погибнет, а тридцать бездельников во главе с тыловой крысой будут преспокойненько жрать клубнику и черную смородину, пока за них будут воевать те, кто своим искусством приумножать славу России должен…
Председатель кинул взгляд на Алексея и, не меняя тона, приказал:
– Чего ты здесь расселся? Шагом марш отсюда!
Дальский вышел в коридор, где волновалась Нина.
– Дали отпуск? – спросила она шепотом.
– Не знаю.
– Если тебя обратно пошлют, то я пойду в военкомат и напишу заявление, чтобы меня в твою часть фельдшером направили. Буду рядом с тобой.
В военкомат Нине идти не пришлось: Алексея комиссовали, то есть досрочно уволили в запас по состоянию здоровья.
В Москву к матери Алексея они поехали вместе.
Он сидел на кухне, когда раздался телефонный звонок.
– Это меня, – крикнула из комнаты Нина. – Скажи, что меня нет.
Дальский снял трубку, поднес ее к уху и произнес быстро:
– Ее нет.
После чего вернул трубку на рычаг.
– Кто хоть звонил? – крикнула жена.
– Судьба, – ответил Алексей. Но тихо, чтобы Нина не услышала.
Аппарат снова зазвонил. На сей раз Дальский, решив поинтересоваться, кто звонит не очень поздним вечером его жене, сказал в трубку:
– Слушаю.
И услышал мужской голос:
– Алексей Алексеевич Дальский?
Голос был незнакомым. Обладатель его, судя по интонациям, сам никуда не спешил, зато был уверен, что к нему поспешат многие.
– Он самый.
– Вас беспокоят из «Росинтерна». Мы хотели бы встретиться с вами и предложить работу.
Название «Росинтерн» Алексей слышал где-то, поэтому решил, что это одна из многочисленных кинокомпаний, появившихся в последние годы.
– А что за роль? И что хоть за проект? Кто в нем будет участвовать? Я почему, собственно, интересуюсь: дело в том, что я уже практически дал согласие на участие в съемках одного телеромана. Но если ваше предложение покажется мне более интересным…