Мимо прошла Виктория Соснина. Актриса мимоходом кивнула, но именно этот кивок свысока почему-то задел Алексея.
– Вика! – крикнул он вслед девушке.
Та остановилась, и Дальский шагнул к ней.
– Я, вероятно, уйду из театра, – произнес, улыбаясь.
– Очень жаль, – без всякого сожаления произнесла Соснина. – Вы замечательный партнер. Сестра сказала, что вы были самым талантливым на курсе.
– Как она?
– Уже год как вдова.
Дальский кивнул, показывая, что знает об этом.
– Вероника хочет вернуться в профессию, но не в театр, – продолжала Виктория. – Я обещала ей поговорить с продюсерами, думаю, что получится помочь. А вы бы зашли к ней… Она помнит вас и все время интересуется, как вы.
В кармане Дальского снова затренькал мобильник.
– Я стою за углом, – услышал Алексей в трубке. – Не говори сейчас вслух ничего, когда распростишься с Викой, тогда и подходи.
Герман Владимирович приехал на другом автомобиле, причем за рулем сидел не сам, а водитель. Перед лимузином и позади него стояли два одинаковых черных внедорожника с тонированными стеклами. Дальский приблизился к роскошному автомобилю и заметил, что за ним с другой стороны улицы наблюдает обалдевший от увиденного директор театра Долгополов.
Не успел Алексей опуститься на сиденье, как между пассажирским диваном и передним отсеком начала подниматься непрозрачная ширма из темного стекла.
– Как эта машина называется? – поинтересовался Дальский.
– «Бентли». Бронированный, кстати. Нам надо быть осторожнее. Отныне ты – Максим Михайлович, и никто, включая охрану и водителей, не должен сомневаться в этом. Когда мчались за тобой, я сказал шоферу, что хозяин ждет нас возле театра. Но Сережу удивило не то, что Потапов оказался здесь без охраны, а то, что ты без очков. На-ка вот, нацепи и носи, не снимая.
Герман Владимирович протянул Дальскому футляр из крокодиловой кожи. Алексей открыл и увидел небольшие прямоугольные очки в тонкой золотой оправе. Надел их и удивился:
– Кстати, стало лучше видно.
Герман Владимирович посмотрел на него внимательно, словно сравнивая копию с оригиналом, и усмехнулся:
– Обычные стекла, но очки стоят столько, что через них можно Америку увидеть. И тут же спросил: – С домом попрощался?
– С каким? – не понял Дальский. – Я только жену предупредил, что предстоят длительные гастроли.