Впереди клубился густой туман, он стелился по земле, преграждая бегущим дорогу. Саймон пригляделся внимательней, подумав, что за такой завесой можно, пожалуй, чувствовать себя в безопасности, но, странное дело, туман, казалось, исходил из одного источника, и это настораживало.
Женщина подняла руку, на ее широком браслете что-то ярко вспыхнуло, и луч света утонул в плотном мареве. Другой рукой она придержала Саймона, и ему почудилось, что в тумане движутся темные тени.
Вдруг из-за белой завесы раздался голос, и хотя слов Трегарт не разобрал, однако интонация была явно вопросительной. Женщина что-то коротко сказала, но, получив ответ, сразу сникла. Догадавшись, что в помощи им отказано, Саймон сжал ее руку в своей.
– Что дальше? – спросил он.
Понять его слов женщина, конечно, не могла, но смысл определила верно. Она послюнила палец и подняла руку. Ветер сдул с ее лица черные пряди, и Саймон увидел на ее щеке багровый кровоподтек и черные тени под глазами. Не отнимая своей руки, женщина повлекла его налево: они побежали по глубоким вонючим лужам, где какая-то зеленая гадость расступалась под их ногами, прилипая к ее голым икрам и его мокрым брюкам.
Они бежали по краю болота, а непроницаемая стена тумана двигалась параллельным курсом. У Саймона сосало под ложечкой, и к тому же он стер ноги в мокрых ботинках. Но рога больше не было слышно, – вероятно, собаки сбились со следа.
Они продрались через заросли тростника и выбрались на хорошо утоптанную дорогу, скорее даже на широкую тропу, бежать по которой стало значительно легче.
Уже перевалило за полдень, хотя судить о времени в этом сером сумраке было трудно. Они поднимались круто вверх, когда впереди показались какие-то укрепления из красного камня, напоминавшие грубо сложенную стену; в ней зияла брешь, через которую тропа уходила дальше.
Но уже под самой стеной удача вновь отвернулась от них. Из придорожных зарослей выскочил какой-то черный зверек и бросился женщине под ноги, та упала, вскрикнула и схватилась за лодыжку. Саймон подбежал к ней и, осмотрев поврежденную ногу, понял, что перелома нет, но и продолжать сейчас путь она не сможет. И тут, как назло, раздался звук рога.
– Проклятье! – буркнул Трегарт себе под нос и кинулся к бреши в стене.
По ровной, как стол, равнине тропа уходила к реке. Укрыться там было негде. Тогда Саймон внимательно осмотрел стену, быстро сбросил плащ, снял мокрые ботинки и полез наверх. Вскоре он обнаружил небольшой карниз, который с тропы был почти не виден, и вернулся за спутницей, чтобы помочь ей подняться.