Вскоре останавливаемся перед массивной железной дверью. Один из гурта отпирает её большим ключом, и дверь распахивается. Изнутри пахнуло сухим, обжигающим воздухом, будто духовку открыли. У меня даже волосы зашевелились. Всех озаряет красным светом.
Заходим внутрь.
Кузница – царство грохота, пота и пламени. Раскалённые реки расплавленного металла, звон цепей, шум ворота, стук, невыносимая жара. Из огромных чанов выливают металл, от него валит пар и летят искры. Грязная светящаяся жидкость ползёт по траншеям, среди чёрных пятен на поверхности мелькают огненные всполохи. Мужчины в капюшонах из звериной кожи и защитных очках очищают металл и крутят колёса, по мускулистым рукам струится пот.
Меня ставят к агрегату, назначение которого мне неизвестно. Другой заключённый стоит напротив меня по другую сторону каменной траншеи. По ней льются отвратительно воняющие, пузырящиеся отходы. Траншею перегораживает двойной барьер, две тяжёлые металлические решётки. Наша работа – то поднимать их, то опускать, при этом одна рука должна двигаться вперёд, вторая назад. Ощущение, будто распиливаешь полено в двух местах одновременно. Работа однообразная и, кажется, вовсе бессмысленная. Плечи ноют, спина болит, однако продолжаю делать что велят. Не нахожу в себе силы воспротивиться, вся воля куда-то подевалась.
После первой смены рук не могу поднять. Во вторую стараюсь ещё сильнее. Эта боль нужна мне. Я хочу её почувствовать. Это наказание за то, что я выжила.
Мальчик, с которым я работаю, – представитель расы, которую мне раньше видеть не приходилось. Однако слыхала я о них предостаточно. Это один из Далёких, Дитя Солнца. Кожа темнее масла, глаза такие тёмные, что зрачки кажутся огромными. Сам маленький, худой, спутанные волосы падают на лоб. Лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Даже уши ещё не зажили. Дети Солнца отрезают мальчикам заднюю часть ушей так, что они на плавники похожи. Это у них такой обряд инициации, посвящение в мужчины.
При нормальных обстоятельствах мне было бы очень интересно. Захотелось бы расспросить его как следует, разузнать, как он тут оказался, из каких он мест, какие у них традиции. Всегда была любопытна. Потому мне и нравилось общаться с Лисс и Кастой, хотя всех остальных их нескончаемые сплетни только бесили. Но теперь мое любопытство умерло, как и все другие чувства.