Остаток вторника, 17 августа, мы осматривали главное здание, составляли каталоги автоматических выключателей, распределительных щитов и трансформаторов, которые так требовались в Пенемюнде. После приличного ужина в одном из до сих пор работающих ресторанов в Бинце и неторопливой прогулки по набережной в теплом летнем сумраке мы отправились в гостиницу. Я сразу же уснул.
Вскоре после полуночи меня разбудил стук в дверь – пришел мой коллега из Пенемюнде. Я протянул руку, чтобы включить свет.
– Не включай свет. Просто слушай! – прошипел он.
Я услышал привычный гул ночных бомбардировщиков.
– Иди сюда. Окно коридора выходит на море.
Я последовал за ним в коридор. Ночь была ясная, и свет полной луны отражался от крыш и оконных стекол. Здания, улицы, деревья были хорошо видны, словно в мягком солнечном свете. А над морем, на высоте не более 600 метров, летели бомбардировщики.
– Англичане, – пробормотал я. – Они всегда прилетают ночью. Интересно, какова их цель на этот раз.
Мой товарищ пожал плечами. Целей у бомбардировщиков было много: Берлин, Штеттин, завод по производству синтетического бензина. Кроме того, они всегда использовали отвлекающие маневры, чтобы сбить с толку наших ночных истребителей.
– В этом направлении находится Пенемюнде, – запоздало сообразил я.
– Верно, но они так часто пролетали над Пенемюнде, что либо не знают, что летают над Пенемюнде, либо ждут, когда будут готовы производственные мощности. Ну, посмотрим. Я просто хотел тебя предупредить. Я иду спать. Спокойной ночи.
Рев бомбардировщиков слышался более часа. Долгое время я не мог заснуть, у меня возникло странное предчувствие.
На следующее утро я проснулся, ощущая тот же страх.
– Попробуйте связаться с Пенемюнде по телефону, – сказал я сторожу Мукрана. – Узнайте, нет ли там проблем.
Много часов спустя, когда мы составили каталоги и подготовили графики доставки оборудования, которое заберем с собой, сторож сообщил, что не смог дозвониться.
– Что-то случилось на линии. Может быть, повреждения в Грайфсвальде? – предположил он.
Грайфсвальд? Но там бомбардировщикам делать нечего. Мое предчувствие переросло в уверенность. Я попросил сторожа позвонить снова. Покачав головой, мы вернулись к работе с усиленным энтузиазмом. Ближе к вечеру прибежал запыхавшийся сторож.