Прозвучало «приятного аппетита». А сразу после, будто не по сценарию, в голову ударил громкий визг. Визг свиней! Вилен поднял глаза. Дернулся. Его челюсть отвисла, выражение лица приняло ахуевший характер. Он проморгался. Не помогло.
А на улице жарило жгучее июльское солнце, где-то у реки стояли на водопое коровы и лошади под аккомпанемент лягушачьего оркестра, паслись на лугах барашки и козы, обдуваемые легким ветерком.
И в то же время в одном учреждении Вилен поднял глаза и увидел свиней: грязные свиные рыла всех присутствовавших были опущены в тарелки и жадно пожирали их содержимое. Они громко чавкали, ошметки еды валились на пол. Копыта беспорядочно стучали по столу и по полу. У кого-то упал хлеб, и он встал на четвереньки, чтобы съесть его. Чай был разлит по столам и подносам и свиньи в форме слизывали его, издавая противный утробный храп. Но что страшнее всего, стоял невыносимый визг. Он был везде и уже успел проникнуть в каждый нерв Вилена и старался его разорвать, старался погрузить сознание в вечный демонический пляс под животный гул. Вилен еле справлялся с собой, подавлял желание закричать. Он мельком заметил, а позже перевел взгляд на место, где обычно стоял управляющий. На этом самом месте теперь стоял огромный, с торчащими клыками, свисающими слюнями и щетиной по всему телуъ\ боров. Он стоял на двух копытах и, скрестив копыта на груди, будто ухмыляясь, наблюдал за этим что ни на есть настоящим свинством.