Велика заповедная земля Рось! Куда ни отправься из города, на весь день пути – поросшие мягким разнотравьем луга, возделанные поля и вековые дубравы. Довольно в тех краях тучных ушастых зайцев, пронырливых белок, дятлов и филинов. В дремучих зарослях гнездятся чёрные вороны и рыскают полосатые кабаны. А в реках Буг и Стырь плещется крупная и вкусная рыба.
Немногие земли могут похвастать таким изобилием!
Что же до города, раскинувшегося у подножия Алатыря, так он мог считаться самым уютным из всех известных нам городов под горой. Разве что Тахгар мог поспорить с ним. Но он, как и весь благословенный мир Сеннаар, отличался от прочих. И речь о нём пойдёт много позже.
Надо заметить, что в Городище не было новых величавых построек (да и старые лежали в руинах) или мощных крепостных стен, как в иных мирах.
Зато город утопал в яблоневых и вишнёвых садах, над которыми торчали, словно грибы на поляне, золотистые маковки расписных теремов. Красочные дома эти возводились из брёвен; встречались и каменные, но куда реже.
Усадьбу обычно окружал высокий забор. За каждым тыном обитал цепной пёс – мохнатый зубастый зверь, признающий только своих хозяев.
Всё это было отголоском давних времён, когда по округе бродили хищные твари. Чудища сгинули, а ограды, давшие название городу, прижились.
Городчане возделывали поля, разводили скот, охотились на зверя, ловили рыбу. В праздники, которых на морозную пору приходилось немало, собирались на площади. Задорно гудели длинные камышовые дудки, бренчали наперебой балалайки. Долгие протяжные песни перемежались звонкими, озорными частушками. Меж заставленных снедью столов отплясывали отроки и отрочицы… Дружно и весело жили росы.
Шли годы, столетия сменяли друг друга и, казалось, ничто не сулит перемен. А они были уже не за горами…
*****
Первые лучи солнца только позолотили маковки теремов, как Харвиг проснулся. Он потянулся и радостно вскочил с лавки. Сегодня был большой праздник – окончание жатвы! Весь день дотемна на Торжке будут гулять. А на рассвете он договорился с Васяткой отправиться на рыбалку.
Однако разбудить младшего брата оказалось непросто. Тот ни в какую не желал открывать глаза, что-то бурчал сквозь сон и брыкался. Харвиг в конце концов с досадой махнул на него рукой.
– Пеняй на себя, соня!