Снежинка долго искала слова, потом собиралась с силами и все это в тишине, которую можно разрубить ее страхом.
– Отпустите меня, пожалуйста, – ее голос задрожал. Она и сама тряслась вся.
Я встал с кресла, а она отшатнулась назад, ближе к выходу. Усмехнувшись, сделал еще несколько шагов вперед, остановившись прямо перед ней.
– Актриса, значит…
– Что вы от меня хотите? – она такая сейчас желанная – с растрепанными волосами, чуть приоткрытыми от страха губами, которые она пару секунд назад лизнула своим язычком. – Я… Вы не имеете права насильно удерживать меня!
– Значит, актриса, – вновь повторяю я, словно эхо собственных слов, игнорируя ее слова. – Хочешь роль?
– Что? – хрипло переспрашивает, прижимаясь к стене спиной.
– Я предлагаю тебе роль в новом фильме, – задумываюсь и называю имя самого перспективного режиссера. Мне ничего не стоит устроить ей это. Просто потому, что я так захотел. И хочу ее купить, так как чувствами мне до нее не добраться.
Тишина вновь взяла пространство кабинета в свои владения. Но ненадолго.
– А если я откажусь? – осторожно задала вопрос Снежинка.
– Знаешь, – сделал еще один шаг к ней, коснулся ее скул большим пальцем, впитывая в себя ее тепло и оставляя на ней свой отпечаток. – Я тут узнал недавно о сущем беззаконии: мальчика одного, Даниила, не дают приличной семье усыновить. А они, между прочим, собрали все документы, комнату обустроили. Бедная пара. Может быть, им помочь? Я же не изверг, – сделал паузу, – Дар–р–рья.
Побледнела еще больше, в глазах заблестели слезы.
– Думай, Дааааша, думай, – палец соскользнул вниз, к ее манящим губам, легко провел по бархату кожи, собирая своей плотью ее дыхание.
– Я согласна, – она посмотрела мне в глаза, а в них страх, злость и вызов. Они горят, не боясь, что хозяйка их растает, словно снег на солнце.
– Отлично, – я отошел от нее, словно бы потерял к ней интерес, а на самом деле… О, на самом деле все куда сложнее.
– Теперь вы меня отпустите, да?
Отпустить – это последнее, что я хотел бы с ней сделать.
– С чего ты взяла? – сел обратно за стол, откинулся на спинку кресла.
– Я же согласилась. Я…
Рассмеялся. Святая наивность. Но и в этом было что–то такое, то, что заставляло хотеть ее еще больше. Чистая. Невинная. И в моей власти.
– Заключаем договор, Дарья. Ты подчиняешься мне, говоришь на все мои желания “да”, а я, так и быть, закрываю глаза на небольшой инцидент. И даю тебе некоторую свободу.