– Подождём, пока отплывёт…
Вынырнула Ангелина в огромной пещере с высоким потолком и невольно вздрогнула, увидев человека на берегу.
– Спокойно. Это местные жители… ― сообщил Падаль. ― Вылезай…
Девушка осторожно выбралась на холодную, неровную каменистую поверхность, опасливо осматриваясь. Место было странное – стены пещеры расходились и пропадали из поля зрения, словно здесь вовсе не было границ, кроме потолка, в воздухе висел туман и, что больше всего напрягало – полностью отсутствовали запахи и звуки. Внезапно ощущение холода усилилось, и в этот же момент Падаль обнял Ангелину, стоя справа от неё.
– Итак, красотка, потискать тебя, чтобы отжать?
На его голос тут же оглянулся стоявший неподалеку человек в средневековой одежде, ещё несколько силуэтов из тумана двинулись на звук.
– Что такое? ― испуганно прошептала Ангелина.
– Ничего. Они редко слышат звуки, а, тем более, человеческую речь, ― беззаботно отозвался Падаль. ― Идём, не обращай внимания, ― он подтолкнул девушку и пошел вперёд, обгоняя её.
Со всех сторон к ним шли люди: мужчины и женщины разных возрастов, в самых разных одеждах разных эпох. Здесь были и дети – особенно пугали младенцы, беззвучно разевавшие свои красные беззубые рты. Ангелина отчаянно боролась с желанием запрыгнуть на спину Падали, только бы оказаться подальше от этих немых существ. Рюкзак, как и его содержимое, вымок и стал ещё тяжелее.
– Это как первый круг по Данте? ― шепотом спросила она.
– Типа того. Здесь скучновато, но это не самое худшее место в аду. Зато здесь всегда можно остаться наедине со своими мыслями… Оу, кажется кто-то изрядно напуган, можешь прижаться ко мне…
Взглянув на усмешку Падали, Ангелина помотала головой. Мокрая одежда едва ли могла защитить от холода, и у девушки уже стучали зубы.
– А долго нам вообще идти?
– Ну, так скажу, если бы мы потопали сюда завтра, скорее всего, ты бы уже не увидела своё чадо…
– А мы точно успеем?
– Пока у меня есть шанс освободиться – абсолютно точно…
Они шли по живому коридору из мертвецов, которые жадно прислушивались к каждому слову, и Падаль без умолку болтал, словно в угоду им.
– …А дальше на вратах скульптура графа Уголино, который пожирал своих сыновей от голода в заточении…
– Нашел идеальных слушателей, Падальщик? – прозвучал шуршащий, негромкий, но отзывающийся эхом голос позади.