– Да уж, безопасная. Шмыгнула носом Полинка.
– Ой, Боренька, я кажется, простудилась.
– От свежего воздуха?
– От него родимого. Отвыкла, понимаешь. Надышалась вашего ужасного, как вы его называете, бензина.
– Здесь тебе его не видать, любимая. Будешь опять глазки у свечки портить.
– Над чем?! Над чем портить?! Я не дочитала Войну и мир, Боря. Я столько оставила там, в нашей библиотеке.
Она рыдала, я утешал её. Истерика, нормальная реакция организма на чудеса нашего возвращения.
Я уж собрался её лечить своими травами. Но она собралась, улыбнулась мне своей доверчивой улыбкой.
– А знаешь Боренька. Мне вдруг ужасно захотелось поколдовать. Ну хотя бы в кота превратиться. Позволишь?
У меня мороз по коже прошел. Боже, неужели?! Моя жена ведьма. Читал, смотрел, смеялся. Но чтобы с моею Полинкой, с моею женой. Не дай нам бог.
Сразу вспомнилась Анютка, сумасшедшая ночь перед нашим отбытием в будущее. Две ведьмы на одного гусара?! Да до этого даже Пушкин, даже “наше всё” не могло додуматься. Да ну. Какая из Полинки ведьма. Никакой ведьмы из неё не может быть. Ведьмы злые, а она у меня добрая.
Замяучила кошка в кустах, напоминая о наших заботливых соседях: козлах, воронах и прочих активных деятелях потустороннего мира. Ну что ж, надо быть готовым к труду и обороне. Труду на благо мирных поселян и обороне от агрессивных помыслов Врага рода человеческого. Надо сходить в церковь, помолиться о нашем благополучном спасении от прелестей мира иного.
– Конечно, сходим Боренька. Я незаметно сказал последнюю фразу вслух.
– А давай на ночь помолимся вместе перед нашей общей иконой.
Грешные мысли ушли на дно души, рука, гладящая нежную талию и подбирающаяся к обольстительным выпуклостям, поменяла направление и легла на плечо подруги.
– Ты права Полина.
Возмущенно взвыл кот где-то на территории сада. Надо прояснить этого кота.
…………………………………………………………………………………
– Какое у нас скверное мороженое здесь! Но варенье просто замечательное.
– Где это здесь, Полинушка?! И никакое не скверное у нас мороженое, самое отличное. Повар в Петербурге у француза учился. Что-то ты сегодня который раз странности говоришь, душа моя. Как съездили вчера в деревню, словно вас подменили.
Прокололась Полинка, опять прокололась. Я, как опытный попаданец, смотрю на её усилия со снисхождением. У меня это пройденный этап. Ей приходится привыкать. Снова они. Ужасные ночные горшки и мытье из тазика. Привыкает человек к хорошему.