– Юлька, смотри! – Павлик показал на висевший на длинном шнуре около двери салона красный шарик. Шарик поплыл по воздуху.
– Пашка! Это же невесомость! – воскликнула Юля.
Но долго наслаждаться необыкновенными ощущениями Пулькам не пришлось. Вскоре шарик вновь повис на подвесе, а тело обрело обычную массу.
– Да… С изобретением гравитрона космические полёты потеряли былую романтику, – вздохнул Штерн. – Невесомость теперь можно ощутить только в качестве аттракциона…
– Ну, что вы, Ариэль Соломонович. Мне довелось застать корабли старых конструкций и, скажу я вам, невесомость не самое удобное явление.
– И когда же вы, Илья Викторович, успели их застать? Я и не думал, что вы настолько стары, – усмехнулся шестидесятилетний Штерн, хитро глядя на Илью Дятла, которому лишь недавно стукнуло сорок три.
– Мне было двенадцать, когда я побывал в космосе, – ничуть не смутившись ответил генетик. – Юному поколению это ныне удаётся сделать раньше, – Дятел, улыбнувшись, посмотрел на Пулек. – Как ощущения?
– Класс! – ответили Юлька с Павликом.
– А я в те годы уже был взрослым человеком. И, знаете ли, коллега, я не ощутил в невесомости каких-то особенных неудобств, – продолжил спор Штерн. – А в столь же нежном возрасте, каковой был у вас, коллега, в момент первого знакомства с мировым пространством, ещё застал времена, когда полёты в космос не были столь массовыми, а Луна только осваивалась!
Спор вновь прервал голос из динамика, оповестивший пассажиров о том, что корабль ожидает на орбите лунный буксир.
– Это не меньше часа, – заявил Штерн и погрузился в чтение какой-то скучной монографии по шумерской культуре. Пульки же буквально прилипли к иллюминаторам по периметру салона. Во время взлёта их закрывали заслонки, а сейчас в иллюминаторах была видна Земля.
Павлик и Юля были зачарованы открывшейся картиной. Голубая планета с белыми облаками, над которой раскинулось бархатно-чёрное небо с мириадами звёзд. Эта картина потрясла Юльки до глубины души и с тех пор всегда вызывала у неё трепетное волнение. Земля с орбиты казалась такой красивой и такой хрупкой…
Ариэль Штерн ошибся – буксир подошёл минут через двадцать, и пассажиры вновь заняли места в креслах до той поры, пока корабль не вышел на траекторию полёта к Луне. Сам полёт показался Пулькам предельно скучным и неинтересным. В иллюминаторах виднелись лишь россыпи звёзд, Земля оставалась за кормой, а Луна по ходу полёта, и в иллюминаторы видны не были.