Как кони медленно ступают,
Как мало в фонарях огня.
Чужие люди верно знают,
Куда везут они меня.
Наташа записала и подарила мне кассету, но послушать ее не удалось.
Здорово, если завтра приедет Саша из Оренбурга и привезет магнитофон.
Ночью ели уже в четверг (после полуночи).
Сегодня особенно трудно было вставать с постели. Весь день я была на бабушках няней. Когда несу по коридору горшок, решила улыбаться. А то подумают, что мне тяжело это послушание.
С Иришкой на двадцать пять минут опоздали на английский, но один час мы все же позанимались. Ела весь день врозь с девчонками (с бабушками кушала). В четыре тридцать приехала «моя хохотушка» – Александра Ивановна (!) Келейная атмосфера повеселела!
Но побыть вместе мне с ней не удалось. После вечерних молитв у бабушек я мыла первый этаж до часу, а потом стирала и ела до половины второго. Конечно, мои девочки уже все спали.
Когда я мыла полы, матушка Валерия вырвала у меня тряпку, и сама показывала, как надо.
А меня мама учила, а ее учила её мама, моя бабушка, – что надо помыть все уголочки, а середка сама вымоется. Моя мама поражалась: «Как же она может сама вымыться?»
И пришлось мне заново учиться мыть полы…
После утренних молитв Сашу отослали в пекарню, помогать нашим старушкам-просфорницам месить тесто. Это очень тяжело. А мне матушка Валерия сказала постирать, погладить и заштопать детское белье.
С десяти тридцати я опять читала Псалтирь.
После английского, на который мы с Иришкой забыли позвать Шуру, я начала делать свое послушание. Но до ужина все сделать не успела.
Когда мы сходили на крестный ход, у нас до молитв остался один час. Я с Сашей погуляла вокруг храма.
У нас в училище учится два Льва. Это породило в среде регентов следующий фольклор:
Я на клиросе сижу
И на Левушку гляжу.
Все сижу и гляжу
На какого – не скажу.
Перед сном мне дали на завтра послушание – бабушки.
На утренней службе я не была. Только бабы Нади булку отнесла на канон в Богоявленский храм. До часу я накормила лежачих бабушек и убрала у них.
Потом баба Надя рассказывала мне полчаса про то, как ухаживают за ней послушницы. Она хоть и считается лежачей, таковой себя не воспринимает. Старается с помощью своего кресла-каталки выходить из комнаты и тихонько, опираясь на ее верх, передвигаться по коридору. Ноги ее почти не слушаются. Очень волевой человек.