Свидетельство о нерождении. В стихах - страница 11

Шрифт
Интервал


как уходит жизнь моя;
как слова теряют силу
и как их стыдилась я.
Ты не мог не знать о сроках,
где и время вечно врёт;
обрывается дорога,
не вписавшись в поворот.
Ты не мог убить!.. но всё же
кто-то должен убивать.
Не вини себя. Я тоже
не спасла больную мать.

Воздух дорожает

Упрекаешь моё молчанье,
а потом и сказать не дашь.
У начальников есть Начальник.
Иерархии ералаш
невесёлый, – но ради хохмы
улыбнётся и труп в петле.
Впрочем, мёртвый
и значит дома,
если вдохам
и воздух —
плен…

Чужое  детство

Куда б ещё тебя послать,
чтоб было слаще, чем со мною? —
и там пошло бы всё на лад,
хоть у тебя, – раз я не стою.
Любовь и прочее… Как ты
себя предпочитаешь видеть,
и будешь – маленький – мечты
купать с бедой в одном корыте,
не различая их рельеф
в своей всеядности рельефов;
жалея голых королев,
чтоб в каждой жалкой – королева.
Останься там! Я тут сама
чужое детство буду мерить,
взрослея в статусе дерьма —
и взрослым статусам не веря!

«Вот бы молча друг друга спасали…»

Вот бы молча друг друга спасали
все, кто любит речами завлечь!..
Но природа желаний простая:
сыт желудок – и чистая печь.

Изощряющимся

Из написанных раньше

Не лейте жира на страницы,
Переборщив с игрой в слова,
Но будьте проще! Чтоб напиться
мог человек, живой едва…

Не напиться

Все концентрации малы
для ясности простых напитков.
Я страх поила бы с иглы,
уча смирительной улыбке.
Пускай хотя бы день один
сравнит естественность и дозу.
Но всякий раз серотонин
меня проигрывал психозу.
Страх, не наученный любви,
сжигал улыбку концентратом,
не обнаружив половин,
где каждая быть каплей рада..

Зачем тогда всё?

Из написанных раньше

Милый мой, на этом свете
Всё давно произошло.
Так же падал в душу ветер.
Так же белое мело.
Шатко, валко, понарошку.
Много, мало, пустота.
С человеком, с другом, с кошкой.
С этим, с той ли. Лёг – не та.
Не дойдя до половины,
Половинку потерять,
Не успев найти… Повинных
В виноватых не сыскать.
Ничего не будет лучше!
Утро катится в закат.
Хочешь хуже?!.. Значит, нужен
Человеку этот ад.

Что своё, что чужое

Любимых больше не ищу.
Своей любви не предлагаю.
Даётся повод – я грущу.
Отнять и повод – умираю.
Чужие правила претят.
Свои – оставили без дома.
И очень хочется назад,
но и вернуться – незнакомо.
Ч т о  мне любимые теперь,
когда исправить – слишком поздно?
И я, больной, безродный зверь, —
для них ненужная заноза.
Наивно верила словам,