По завершении очередного разговора с Агатой, собиравшейся пообедать в столовой, оборудованной специально для сотрудников завода, Локотков тоже решил перекусить. Не испытывая особого аппетита, Вячеслав отправился в ближайший ресторан, чтобы не отвлекать жену от обеда и самому скоротать время до следующего созвона с ней.
Мужчина за столиком неподалёку от входа первым окликнул Славу, радостно приподнявшись ему навстречу. Вьющиеся рыжеватые волосы; такого же цвета короткая кучерявая борода на чуть вытянутом лице; худощавое телосложение; узкие плечи; рост около ста восьмидесяти. Таков был облик армейского друга Локоткова, его ровесника, тридцативосьмилетнего Геннадия Лузгина.
Пожав руки, Слава с Геной на секунду сомкнули крепкие мужские объятия. После гибели своего друга, Игоря, они продолжали встречаться, как и раньше, раз в год, только теперь на его могиле, чаще всего в день смерти. Когда Локотков занял место за столиком, оба, по молчаливому согласию, подозвали официанта, попросив принести коньяк.
– Что-нибудь закусить? – спросил у приятеля Лузгин.
– Всё равно, – равнодушно мотнул головой Слава.
– Слабосолёный лосось, – принялся торопливо перечислять официант, – заливной говяжий язык…
– Давай заливное, – кивнул Геннадий, ощущая отстранённость Локоткова.
Заказ оказался на столе с опережающей ожидание клиентов скоростью.
– Ты у своих был? – прервал молчание после второй рюмки Вячеслав, вспомнив, что рано потерявший родителей Гена воспитывался здесь, в бездетной семье тётки, родной сестры матери.
– Почти у своих, – грустно покивал приятель, – только на могилках. Дядя Костя два года как умер. А потом, вот, мама-Лида. Хоронил, да в наследство вступал. Сейчас приезжал квартиру продавать.
Лузгин работал в Москве таксистом. Жил с женой и двумя детьми в двухкомнатной у тёщи.
– Удачно?
– Ещё как! Поэтому и решил обратно на самолёте. Ну, и покутил тут недельку, – хохотнул Геннадий. – Пока жена с тёщей на мои денежки лапу не наложили. Я же, блин, добрый. Всё равно отдам. А ты какими судьбами здесь? – скривился приятель, зажевав коньяк долькой лимона.
– Летел из Северо-Сибирска, – следом за другом выпил Слава, не притронувшийся к закуске. – Да вот, рейс на Москву, как назло, задержали из-за непогоды.
– Ты же вроде завязал со своей кризисной деятельностью? – удивился Лузгин.