Внизу расстилалась тёмная степь. При свете звёзд и полумесяца рассмотреть что-либо было невозможно. Доносился лишь шелест травы и вой шакалов. Над башней трепетал стяг, выцветший и надорванный.
Хару укутался одеялом и начал клевать носом. Он не собирался здесь спать, однако после душной комнаты, переполненной людьми, тут он чувствовал себя привольно, и его клонило ко сну. На всякий случай он сдвинулся подальше от края, хотя между зубцами имелось небольшое ограждение высотой в локоть.
– Эй, ты что здесь? – раздался над Хару строгий голос.
Мужчина мгновенно вскочил на ноги, готовый дать отпор кому угодно, но тотчас сообразил, что голос принадлежит Лян Се. Чёрт бы её побрал! Отчего ей не спится!
– Ничего, просто свежим воздухом дышу, – холодно отвечал Хару.
– Ах, это ты, не узнала тебя в темноте. Думала, это кто-то из моих воинов, – не менее холодно произнесла командир отряда.
– Что ж, когда мы всё выяснили, я, пожалуй, подремлю ещё, – с этими словами принц сел на своё место и вновь закутался в одеяло.
– Я бы предпочла, чтобы ты вернулся обратно в башню, – сказала Лян Се.
– Нет, я останусь здесь. Или ты боишься, что я упорхну, как птичка? Не бойся, крыльев у меня нет.
Лян Се фыркнула и сделала шаг в сторону, но остановилась и продолжила:
– Вообще-то, ты под арестом, и для взятого под стражу ведёшь себя слишком вольно. Я могу проявить строгость, тогда тебе мало не покажется.