Вот какие мысли бродили у меня в голове, пока я стояла в очереди в кассу в самом обыкновенном продуктовом магазине, однако на этот раз очередь моя состояла из тех, кто пользуется определенными преимуществами; моя тележка была нагружена чуть ли не сотней разнообразных пакетов, банок и коробок – этого, на мой взгляд, было вполне достаточно на несколько дней для семьи из четырех человек. А вот вчера в супермаркете «Сейфуэй» пять других женщин, стоявших позади меня, поглядывали на мою тележку весьма раздраженно, даже гневно. С одной из них я, помнится, училась в колледже. По-моему, она вечно занималась какой-то общественной работой. Хорошенькая, тоненькая, но не слишком умная. Как же, черт побери, ее звали? Полетт? Полина? Пэтти? Пэтти? Да, Пэтти. Она была пятой в очереди в единственную работающую кассу, и в руках у нее был всего лишь пакет обезжиренного молока. Одна-единственная покупка Пэтти в сравнении с моей полной тележкой. Я уже подвинулась было, пропуская ее вперед, но кассир лишь безнадежно пожал плечами и покачал головой: «Нет-нет-нет».
– Ее карточка все равно на этой линии не сработает, – сказал он мне. – Вы же знаете.
И он поднес к сканеру мою карту, мою волшебную карту с волшебным числом, начинающимся с цифры 9. Девять и сколько-то десятых или сотых. Впрочем, важна именно первая цифра, Пэтти не сказала ни слова. А ведь когда-то она бы точно молчать не стала. В те времена она сама или еще кто-то из «другого класса» попросту перегородил бы мне путь к кассе своей тележкой. Я как-то раз видела настоящую кулачную драку на заправочной станции, где схлестнулись некий коротышка в офисном костюме и парень, работавший в хозяйственном магазине на Мейн-стрит. Собственно, настоящей драки там не было. Просто Офисный Костюм глянул на Мистера Экс-футболиста, расплатился картой, сел в свой «Лексус» и уехал. И когда карта Мистера Экс-футболиста не сработала, он стал бить кулаками по дисплею бензоколонки, пока руки его не покраснели от крови. Вскоре появился полицейский. Не знаю, какой у этого футболиста был IQ, но и ежу ясно, что ниже девятки.
Теперь мы все уже привыкли и к разным очередям, и к разным уровням, и к разным ударам для разных людей.
Наверное, со временем люди способны привыкнуть к чему угодно.
В моем доме теперь девять будильников. Один возле моей кровати поставлен на пять часов, второй начинает верещать за час до прибытия школьного автобуса Энн, еще три отмечают последние тридцать, пятнадцать и семь минут до ее выхода из дома. То же самое – для Фредди, ее школьный автобус прибывает несколько позже. Девять будильников звонят, трещат и издают мелодичное «бим-бом» пять дней в неделю, и мне постоянно кажется, будто я участвую в каком-то проклятом игровом телешоу.