Именно поэтому ростовщики в недрах феодального общества боролись за получение права создавать деньги с помощью печатного станка. Они организовывали и проводили буржуазные революции, после чего создали банки и центральные банки. Ростовщики научились делать деньги «из воздуха». Они с радостью приняли первое искушение дьявола и на протяжении последних веков максимально утилизировали полученную возможность творить богатства из ничего. Так «обезьяна Бога» – дьявол – нашел свой способ творить нечто из ничего, приумножая свою славу и всё сильнее подчиняя себе политическую власть.
Да, они в полной мере вкусили также сладость второго искушения. Получили славу. Особенно ярко это проявилось в XIX веке, когда дом Ротшильдов стал влиятельнее домов многих европейских монархов. Тот же Генрих Гейне восклицал: «Деньги – бог нашего времени, а Ротшильд их пророк». А некоторые герои романа Федора Достоевского «Идиот» с восхищением воспринимают Ротшильда как «Наполеона финансового мира»[17]. Но и слава стала уже пресыщать мировую денежно-ростовщическую элиту. Им хотелось власти, причем всемирной. Хотелось быть «как боги» (то, что дьявол в образе змея предлагал первым людям в раю). И ради этого элита пошла даже на то, чтобы проявлять некоторую скромность (те же Ротшильды в ХХ веке перестали выставлять себя напоказ). Позднее элита окружила себя атмосферой секретности, ибо она приступила к подготовке плана по обретению статуса «Наполеона всего мира». Мировую элиту стали величать «мировой закулисой». И с тех пор началась серьезная и постоянная подготовка к тому, чтобы принять бесценный дар третьего искушения.
Упоминавшийся выше «пророк» – писатель и поэт, атеист Генрих Гейне (1797–1856), который был вхож в дом Ротшильдов в Париже, общался с Джеймсом Ротшильдом, одним из пяти сыновей основателя клана Майера Ротшильда. Поэт был в курсе планов этих банкиров-«пророков», приоткрывал завесу этих планов (применительно к Гейне слово «пророк» не очень уместно, скорее его следует причислить к «хорошо информированным персонам»). Игорь Сикорский цитирует Гейне, излагающего драму в трех действиях, которая писалась «Наполеоном финансового мира».
Трем действиям предшествует прелюдия, которую Гейне называет рождением коммунистической идеи: «Коммунизм, о котором сейчас не много говорят и который ютится на чердаках с убогими соломенными подстилками, – это темный герой, которому суждено сыграть великую, пусть и временную, роль в трагедии современности; этот герой только и ждет своего выхода… Далее начинается первый акт пьесы. Все его события связаны с войной, ужаснейшей и разрушительной войной, которая вызовет на арену две благороднейшие и цивилизованные нации – Францию и Германию, чтобы привести их к трагическому крушению»