– Не надо ничего развязывать. – Артём старался выглядеть как можно уверенней глядя на стоящего напротив человека. – Спрашивайте – я отвечу.
– Вот и замечательно. – ответил Вильям, усаживаясь на свой стул. И в этот момент Артём готов был поклясться, что успел разглядеть на лице бородатого короткую нотку огорчения.
– Кто ты и как оказался возле деревни? – начал спрашивать Вильям. Ответ «Хотел бы и я это знать» вряд ли бы понравился пленителям и Артём это понимал. Поэтому парню ничего не оставалось, кроме как рассказать все, что с ним произошло. Он рассказал про поездку, про поход, про то как очнулся один на поляне и побрел в сторону деревни, стараясь не упустить никаких деталей. Все это время Вильям слушал его, не отводя глаз. На протяжении всего рассказа ни один мускул на лице мужчины не дрогнул, но как только Артём упомянул свой разговор с Александром, левая бровь начала медленно тянуться вверх.
После рассказа парня, в комнате на какое-то время нависла гнетущая тишина.
– На поляне очнулся, говоришь. – задумчиво произнес Вильям. Голос его был тихим и больше не казался Артёму таким уж суровым. Наоборот, человек, сидящий напротив, очень заинтересовался повествованием парня. Тот лишь коротко кивнул, подтверждая слова мужчины. Неловкая пауза была прервана коротким стуком в дверь.
– Как раз вовремя, – оживился Вильям, – Боров, впусти человека и жди за дверью.
Кивнув, солдат, как и было сказано, отворил дверь, пропуская в комнату какого-то старика после чего неспешно вышел, и закрыл кабинет за собой.
– К чему такая спешка, Вильям? – произнес гость.
– К чему такая спешка, Вильям? – Седой старик, упираясь о посох, вошел в комнату. По многочисленным морщинам на лбу можно было понять, что человек часто хмурился. Длинные, белые волосы были распущенны и аккуратно лежали на плечах.
– Здравствуй, Марон. – командир стражников поднялся со стула для приветствия, – Извини, что пришлось тебя отвлекать, понадобилась помощь.
Старик нахмурил лоб и не спеша зашагал по комнате. Светло-серый балахон с голубыми полосками, вышитыми вдоль пуговиц, был слегка пыльным и опускался в пол, закрывая ноги. На шее болтался круглый медный медальон, расписанный какими-то символами. В руке он сжимал грубо отесанный посох из темного дерева. Через правое плечо на поясе болталась маленькая, кожаная сумка. Завидев Артёма, старик обратился к Вильяму: